“Я? У него? Да никогда в жизни! – подумала она. – Я сама выберусь отсюда, не будь я Шаня!”.
Рассуждая логически, девушка начала искать окна. Она уже могла что-то видеть в темноте, но,несмотря на это, она во что-то врезалась и это нечто со звоном упало на пол.
- Ну и хорошо. Всё здесь расколочу к чертовой бабушке, – мстительно прошипела Шаня, специально пнув ещё что-то,
По всей видимости, этот предмет оказался пустой канистрой, потому что он упал и покатился, а затем врезался во что-то железное, подняв ужасный шум.
- Всё, достаточно спецэффектов, – пробубнила Шаня, продолжая начатое.
Ей не повезло. Все окна были либо забаррикадированы, либо наглухо заперты. Отчаявшись, Шмеленкова попыталась выбить дверь, но только ногу ушибла. Дверь же гордо оставалась на своём месте.
Со двора доносилось громкое пение и хохот. Кажется, пели “Катюшу”. Её отсутсвия либо не заметили, либо не восприняли всерьёз. Ее еще долго не хватятся. И криков явно не услышат.
Совсем отчаявшись, Шмеленкова уселась на пол. Она решила проверить, удобно ли здесь спать. Оказалось, что нет. На полу лежать было слишком жестко, от запаха ветхости хотелось чихать. Темные силуэты непонятных предметов здорово напрягали, и Шане снова начало казаться, что она не одна в этом сарае.
“Да я его сама напугаю, я страшнее всех кошмаров”, – подумала она, чтобы успокоиться. Не особо-то ей это помогло.
Прошло неопределенное количество времени. Шаня окончательно убедилась, что спать в таких условиях невозможно, и поднялась с пола. За окном по-прежнему горланили песни. Теперь это была “Моя бабушка курит трубку”.
- Гады, – пробурчала Шаня, с тоской оглядываясь по сторонам.
И в этот момент на неё нашло озарение. Она вспомнила, что сарай должен быть двухэтажным. По крайней мере, он был таким, когда она в него забегала.
Лестницу Шане всё же удалось найти. С большим трудом, но она это сделала. Лестницу задвинули каким-то комодом, но Шмеленкова все равно обнаружила её и пробралась на второй этаж. Ступеньки скрипели, шатались и готовы были провалиться под тяжестью Шани.
Второй этаж оказался незахламленным. Он казался более светлым и просторным. Наверное, из-за того, что в окно светила луна, фонари и окна поселка, а еще свет от Рублево-Успенского шоссе. На втором этаже даже дышалось легче.
Шаня подошла к окну, подергала ручку, и оно открылось. Как приятно было вдохнуть вечерний воздух, нежно пахнущий ночной свежестью! Особенно после этого ужасного душного сарая.
- А я ведь отсюда спрыгнуть могу, – вслух подумала Шмеленкова и высунулась в окно, глядя вниз.