– Быстрее! – крикнул он – или она? – сквозь маску.
Подбежали еще два спасателя и приняли Десмонда у нас из рук. Не сказать, что снаружи было свежо, но впервые за долгое время мы вдохнули наружный воздух. Те из нас, кто пока не плакал, не сдержали слез, когда ступили на хрусткую осеннюю листву и ощутили дуновение ветра. Некоторые попадали на колени, и их пришлось оттаскивать.
Как только унесли Десмонда, я попыталась сосчитать нас и заметила, что Изра занята тем же. Мы пытались определить, кто из нас дожил до этого момента. Потом раздался этот… хлопок. Какую-то из комнат разнесло взрывом. На моих глазах Изру, объятую пламенем, отбросило в сторону. Она увлекла за собой еще трех жмущихся к ней девушек. Садовник лежал на земле, одежда на нем горела. Я бросилась к девушкам, но кто-то из спасателей обхватил меня за талию и оттащил прочь.
* * *
– А потом – скорая, больница и комната, где мы с вами встретились, – вздыхает Инара. – Вот и всё. Конец истории.
– Не совсем.
Она закрывает глаза, подносит к щеке маленького синего дракона.
– Мое имя.
– У Садовника теперь есть имя. Неужели ваше собственное настолько пугает вас?
Инара не отвечает.
Виктор встает и жестом просит ее подняться.
– Пойдемте. Осталось еще кое-что.
Они выходят в коридор. Эддисон, разговаривая с криминалистом в ветровке, бросает на них хмурый взгляд. Хановериан ведет Инару в палату, расположенную напротив. В этот раз он сам подводит ее к кровати: она узнает лежащего там человека, и у нее перехватывает дыхание.
Десмонд медленно открывает глаза, сонный после обезболивающего. Но на губах его появляется слабая улыбка.
– Привет, – шепчет он.
Инара беззвучно шевелит губами, прежде чем к ней возвращается голос.
– Привет.
– Я сожалею.
– Нет… нет, ты… сделал, что следовало.
– Но должен был сделать гораздо раньше.
Он пододвигает руку, и за ней по простыне тянется пластиковая трубка с иглой, введенной под кожу.
Инара делает движение навстречу, сжимает и разжимает кулак, и только потом касается его руки. Она смотрит на него с приоткрытым ртом, ее нижняя губа дрожит.
Десмонд снова закрывает глаза. То ли уснул, то ли потерял сознание.
– Он еще слаб, – тихо говорит Виктор. – Пройдет еще много времени, прежде чем он оправится. Но врачи говорят, что худшее уже позади.
– Его тоже обвинят? – спрашивает она шепотом; глаза у нее странно блестят, но слезы не текут. Зажав в ладони синего дракона, Инара скрещивает руки на животе – защитный жест, в котором уже нет необходимости. – Или привлекут, как свидетеля?
– Тут мы бессильны. Может быть, в его отношении допустят какие-то поблажки, но…