* * *
– К «Антигоне»? – спрашивает Эддисон.
– К «Лисистрате», – поправляет она с улыбкой. – Нужно было что-нибудь полегче.
– Такого читать не приходилось.
– Не удивительно. Такое оценит скорее тот, у кого есть постоянная девушка.
– Откуда…
– Что тут удивительного? После того, как вы тут ворчали, рявкали, бестактно перебивали… будете утверждать, что у вас есть жена или девушка?
Эддисон краснеет, он явно в бешенстве, но уже знает, что к чему, и повторно на эту удочку не попадется.
Инара усмехается, глядя на него.
– Зануда.
– Некоторые вообще-то делом заняты, – парирует он. – Попробуйте выбраться на свидание, когда в любую минуту могут вызвать на работу.
– Ваш напарник вот женат.
– Он женился, когда учился в колледже.
– Эддисон в колледже попал под арест, и ему было не до женитьбы, – замечает Виктор, и Брэндон краснеет еще гуще.
Инара оживляется.
– За пьянство и беспорядки? Или распутные действия?
– Нанесение увечий.
– Вик…
Но Виктор не дает ему договорить.
– На территории колледжа произошло несколько изнасилований, но администрация и местная полиция провалили расследование. Возможно, намеренно, поскольку подозреваемым был сын начальника полиции. Обвинение так и не выдвинули, руководство колледжа не применило дисциплинарных мер.
– Тогда Эддисон сам выследил парня.
Они оба кивают.
– Линчеватель, – Инара вновь откидывается на спинку, на лице у нее задумчивое выражение. – Разочаровавшись в правосудии, добиваешься его сам.
– Много лет прошло с тех пор, – бормочет Эддисон.
– В самом деле?
– Я уважаю законы. Может, они не идеальны, но это законы, и ничего с этим не поделаешь. Без правосудия не будет порядка и надежды.
Виктор видит, что Инара внимательно слушает и обдумывает его слова.
– Мне по душе ваши мысли о правосудии, – говорит она после некоторых раздумий. – Хотя не уверена, что таковое существует.
– Существует, – отвечает Эддисон и стучит пальцем по столу. – Это тоже часть правосудия. И сейчас мы добиваемся правды.
Она улыбается.
И пожимает плечами.
* * *
Мы долгое время просидели в тишине, и он все больше нервничал, ерзая на камне и потея рядом с нагретой солнцем стеклянной крышей. Я не обращала на него особого внимания, пока он не кашлянул, готовый прервать молчание. Тогда я заложила пальцем книгу и взглянула на него.
Десмонд отшатнулся.
– Ты, хм… ты ведь всегда прямолинейна?
– По-твоему, это плохо?
– Нет, – ответил он медленно, словно не был уверен. Потом сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – Из всего, что отец мне рассказывает, – много ли в этом правды?
Это заставило меня оглядеться в поисках закладки. Я вложила ее между страницами и отложила книгу на камень.