Медленно бреду по лестнице, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Сердце начинает утихать, а боль, разрывающая легкие, уходит. Поправив слегка сбившуюся скрепку, я продолжил идти вверх. Еще один пролет, и я уже в Верхней Догме. Лезть туда без информации о происходящем - самоубийство. За дверью я ощутил человек пятнадцать, наспех организовывающих что-то вроде баррикад из столов и тумбочек. Столешницы в штаб-квартире обычно были из весьма толстого мрамора на металлической подложке: наверное именно для таких случаев. Вот и все: гранат у меня нет, МП5 я бы не потянул в ускорении, а ломится с глоком и двумя стальными гвоздями на толпу вооруженных людей в лоб это глупость. И, если мне не изменяет память, то в охране Гендо была парочка штурмовиков в полной броне, которым стрельба из глока что горох о стену. Либо я решаюсь на прорыв, либо мне конец: через десять минут охрана будет тут, и тогда все летит к чертям.
***
Когда поступил сигнал тревоги, персонал Верхней Догмы был на своих рабочих местах. Ежемесячные тренировки и учения крепко засели в их головах. а потом у каждый знал свое место и свои обязанности. Мужчины деловито тащили столы, перегораживая единственный проход к кабинету Командующего, пехотинцы в тяжелой броне сменили стволы на штурмовых винтовках, прикрепили сошки и заменили магазины на барабанные, превращая автоматы в ручные пулеметы: они будут костяком обороны. Остальные люди дрожащими руками заряжали пистолеты и пистолет-пулеметы, вспоминая правила обращения с оружием и надеясь, что их минует сия чаша. Две автоматические турели выпали из потолка: операторы заняли места за пунктами управления, готовые к нападению, проверяя состояние установок и количество боезапаса. Все суетились, понимая, что времени у них в обрез, секретарша плакала, размазывая по лицу макияж: она и не думала, что на ее теплой должности ей придется применить оружие...
***
Долго задерживаться нельзя, иначе меня просто зажмут и расстреляют. Охрана внизу наверняка уже вооружилась и, нацепив броню, бежит сюда. Закрыв глаза, отрешаюсь от реальности, погружаясь в себя: ни оружие, ни физическая сила мне сейчас не помогут. За дверью огоньками ощущаются люди: испуганные, дрожащие и решительные. Пятнадцать человек, из которых двое уверенных в себе и готовых убивать, двое сосредоточенно-напряженных, а остальные готовы на все, лишь бы убежать подальше. Даже тех четверых слишком много на одного меня, а потому пришло время для того самого средства. Два лезвия распарывают запястья, открывая крови дорогу: так гораздо легче, но это лишь временное облегчение. Кровь не бесконечна, и это самый большой ее недостаток. Розоватый пузырь щита окутывает мою фигуру, две бордовых ниточки тянутся к нему из разорванных вен. Мир тает в серой дымке, выгорая, оставляя лишь призрачный туман вместо стен и горящие факелами огоньки человеческих "Я".