Он еще помнил, как поднимался по отчаянно скрипучей лестнице, смутно удивляясь тому, что с трудом переставляет ноги. Помнил покрытые паутиной стены, которые с каждым шагом сдвигались вокруг него все теснее. Внезапный туман, в какой-то момент заволокший мысли вязкой пеленой и заставивший покачнуться возле какой-то обшарпанной двери. А потом что-то с силой ударило его по голове, и все вокруг заволокла непроглядная тьма.
Очнулся Вэйр только к вечеру следующего дня - крепко связанный, надежно обездвиженный и раздетый почти донага. В каком-то вонючем сарае, где из удобств имелась лишь куча перепрелой соломы, да отодвинутое в дальний угол ржавое ведро, откуда несло застарелой мочой, блевотиной и почему-то - горелой плотью.
Все его вещи, включая отцовский нож и далеко не новые сапоги, бесследно исчезли. На щиколотках появились массивные кандалы. В голове все плыло, мысли беспрестанно путались, к горлу то и дело подкатывала тошнота, а на затылке успела набухнуть огромная шишка. Но, что самое главное, в сарае Вэйр находился не один - неподалеку сидели и безучастно лежали несколько таких же связанных мужиков со следами жестоких побоев на теле и довольно крепкий, но отчаянно трусящий паренек, которому, наверное, не исполнилось еще и пятнадцати. И который вместо того, чтобы откликнуться на вполне закономерный вопрос Вэйра, даже не пошевелился. Как сидел в углу, тихонько подвывая от страха, так и остался сидеть.
Немного позже Вэйр узнал, что разговоры между пленниками были строго запрещены: за нарушение этого правила похитители могли запросто всыпать болтунам плетей, а некоторых, особенно буйных или строптивых, наказывали так жестоко, что незнакомый парнишка при виде того, что сотворили с его отцом, слегка тронулся умом. И теперь только что-то исступленно шептал себе под нос, отчаянно отвергая любую попытку заговорить.
А мужчина и правда выглядел жутко: изуродованное лицо, страшные побои, следы от ожогов на теле (вот откуда пахло горелым!)... похитители явно не пожалели времени, чтобы доказать упрямой жертве, что она напрасно пытается сопротивляться. Но, что самое ужасное, все это сотворили прямо на глазах перепуганного до полусмерти мальчишки. Заставляли его смотреть на то, как мучают отца, наслаждались его ужасом, получая извращенное удовольствие от отчаянных криков сходящего с ума подростка. И от того, что парализованные от ужаса пленники после такой расправы даже думать забыли о бегстве.
В сарае Вэйр провел два дня и за это время путем осторожных расспросов сумел-таки выяснить у испуганных соседей, к кому именно попал в плен. Поначалу, правда, услышанное показалось ему бредом, потому что рабство было строжайше запрещено во всех Четырех Королевствах и каралось немедленной смертью, но факты говорили сами за себя. В том числе и то, что, судя по некоторым признакам, спрятанная в лесу сараюшка явно не в первый раз использовалась для размещения живого товара. И что похитившие его люди слишком уж уверенно чувствовали себя в этих краях. Никого не боялись, почти не скрывались и дерзко похищали одиноких путников, совершенно не беспокоясь о том, что их могут вскоре начать искать.