Увидев вокруг только сгорбленные, униженно согнувшиеся фигуры, Вэйр с горечью подумал о том, что, видимо, искры Всевышнего в этих людях совсем не осталось. Большинство из них уже не один месяц находятся на судне Угря. Наверняка видели гораздо больше, чем Вэйр за несколько дней рабства. И, кажется, уже потеряли надежду на спасение.
Они погасли. Умерли в душе. Смирились. И именно это, пожалуй, было самым худшим в их положении.
Подавив тяжелый вздох, юноша покосился на второй ряд скамеек, расположенных с другой стороны прохода, и неожиданно перехватил быстрый цепкий взгляд от одного из невольников, сидящего возле противоположного борта. Мужчина был гол, как все остальные, совершенно лыс, почти так же смуглокож, как Зег. На его правом виске запеклась тонкая корочка крови (видимо, схлопотал от кого-то из подручных Кратта?), от которой к уху тянулся еще не заживший шрам. Широкий нос был сломан в двух местах, губы разбиты, но в темных глазах светилась воля, упрямство и неожиданное сочувствие.
Поняв, что юноша его заметил, мужчина едва заметно наклонил голову и тут же отвел взгляд, снова уставившись себе под ноги. Вэйр, почти сразу последовав его примеру, мысленно воспрял духом и с громко колотящимся сердцем подумал о том, что непременно должен найти способ с ним поговорить. Необычный сосед неожиданно напомнил ему загнанного в угол волка - матерого и свирепого. Хищно сузившего желтые глаза, благоразумно берегущего силы и ожидающего, пока кто-то из его пленителей совершит роковую ошибку. Он совсем не выглядел смирившимся. А если молчал, то лишь потому, что хорошо понимал: бежать, будучи прикованным, нереально. К тому же, наемников собралось на корабле слишком много, они отлично знали свое дело, были хорошо вооружены и все время были настороже. Так что мужчина мудро затаился и теперь только ждал...
Точно так же, как ждал терпеливо подходящего момента и Вэйр.
- Прекрасно, - тонко улыбнулся Угорь, не услышав от рабов ни единого звука. - Зег, они все твои. Вздумают шалить - накажешь. Будут хорошими - накормишь. Безглазого сопляка - в трюм; он для нас уже бесполезен. И опускайте весла: до устья еще далеко, а мне бы не хотелось задерживаться.
Зег бодро кивнул, а затем зычным голосом рявкнул что-то неразборчивое. После чего по палубе заметались поджарые, закаленные в битвах воины. Хрипло просигналил невидимый рожок. Зашелестели тугие тросы, загудели канаты. Наконец, хлопнули и принялись неохотно расправляться тяжелые паруса, а затем корабль медленно тронулся с места.
Угорь не стал дожидаться, пока его люди закончат работу - позволив себе скупую усмешку, он резко развернулся и направился на мостик, где его ожидал закутанный в черную мантию маг, лицо которого было привычно скрыто капюшоном. Какое-то время наблюдал за суетой внизу, а затем повернулся к молчаливому чародею и почти весело спросил: