— Напрасно вы ему дали деньги,— сказала Катя.
— Мне опыты надо провести! — кипя от злости, прокричал Николай.— Что я тут, перевоспитанием приехал заниматься? Да и разве чем-нибудь проймешь такого жлоба?
Катя сидела ровно, прямо, глядя перед собой. На коленях у нее лежала книжка «А. С. Пушкин. Сказки». Николаю вдруг стало забавно — эта ее серьезность, строгая поза, пушкинские сказки, которые она зачем-то учила наизусть... Он слегка подергал ее за косу. Лицо ее в сумраке кабины было едва различимо, но ему показалось, что она взглянула на него осуждающе.
— Какая ты серьезная! — сказал он, убирая руку.— С тобой и я становлюсь серьезным. Ты хорошо на меня влияешь.
— Я?! Влияю?! — удивилась Катя, приняв его слова всерьез.— Что вы! Ни на кого я не влияю. Это на меня все влияют.
— Кто же именно?
— Папа, Олег, учителя. Книги! Кинофильмы. Даже наш кот, по-моему, тоже влияет.
— А я? Влияю? Хотя бы на уровне вашего кота?
— Конечно! Ведь я собиралась съездить в город к бабушке, к папиной маме, а пошла работать к вам...
— Но ты не жалеешь?
— Не-ет, пока не жалею...
— Пока!
— Вы не обижайтесь, это так, вырвалось. У вас очень интересно. Эта штука, ну, плазменная игла — просто диво какое-то! Много слышала про науку, но чтобы такое... Скажите, это вы сами все придумали, «самовар» этот и все остальное?
— Чудачка. А кто же мне будет придумывать? Это же моя диссертация!
— Да, наверное, интересно быть ученым...
Они въехали в лес, словно вонзились в черную стену. Кругом был мрак, и в кабине стало уютнее, свет от приборной доски как бы разгорелся ярче, осветил внутренность машины. Николай поглядывал искоса на Катю, теперь можно было разглядеть лицо, глаза, рот. Тени взрослили ее, проявляли какие-то иные черты — будущей зрелой женщины. Почувствовав взгляд, она повернулась к нему — серьезные внимательные глаза, темные, поблескивающие печалью, которая, казалось бы, не должна быть ведома ей. Но вот она улыбнулась — чуть склонив голову, без всякого жеманства и обычной женской игры.
— Давай лучше почитаю Пушкина.— И, чуть торопясь, неумело прочла:
У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом...
Николай слушал с улыбкой: темень, глушь, дорога через лес и вдруг — Пушкин! Чудеса!
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей...
Катя засмеялась:
— Почти как у нас на полигоне. Да?
— Ага. Только дуба нет. Я — вместо дуба. Похож?
— Нет, ты не дуб...
— Смотря как понимать, да?
— Ой, я не то хотела сказать,— смутилась Катя.— Конечно, не дуб — ясень.