- Благодарю вас, господин поручик, - вежливо отказался тот, - у меня есть огнестрельное оружие. Более эффективное на больших дистанциях.
Он снял со спины штуцер и подал мне. Я осмотрел нарезное ружьё, на прикладе красовалась латунная табличка с гравировкой "Лучшему стрелку Дворянского полка. Победителю стрелковых соревнований".
- Ермолаев, - обратился я к фельдфебелю, возвращая прапорщику ружьё, - подай-ка мне своё ружьё.
- Вашбродь, - протянул мне оружие фельдфебель. - Вы бы глянули в вашу зрительную трубу на деревню.
- Что там такое? - спросил я, вешая ружьё на плечо.
- Да вот, вашбродь, - как-то неуверенно сказал Ермолаев, - углядел Сашка Осипов, самый глазастый из наших... Ну так вы гляньте в трубу-то...
Я понял, что ничего путного от фельдфебеля не добьюсь, и решил последовать его совету. Сняв с пояса чехол с дешёвенькой подзорной трубой, я разложил её и направил на деревню.
Да. Глазастый парень наш Сашка Осипов. Вот только лучше бы мне этого не видеть. Я считал себя бывалым солдатом, видавшим виды, - и бой, и лагерь после боя, однако то, что я увидел в деревне... Меня едва не вывернуло наизнанку.
- Так это... вашбродь, - напомнил о себе Ермолаев, - правда, что Сашка сказывал, или как?
- Если про повешенных, то - да, - ответил я. - Солдаты пограничной стражи и простые поселяне...
- Сволочи, - процедил сквозь зубы Ермолаев.
- Мы с ними посчитаемся, Ермолаев, - заверил его я. - Обязательно. Кмит, за мной!
Не задавая вопросов, прапорщик пошёл за мной. Я сделал пять шагов, поправил кивер и крикнул в сторону застянка.
- Эй, там, за стенами! Русский кто разумеет?! - и добавил: - Parler franГais?
- Псякрев! - донеслось с той стороны. - С тобой говорить не о чем!
- Ладно бы солдат, - не смотря на это продолжил я, - но детишек с бабами за что перевешали?!
- Хлопы! - голос из-за стены был полон пренебрежения. - Вам, русским, служили!
- Невежлив ты, пан! - с усмешкой крикнул я. - Я стою перед тобой, как на ладони, а ты за брёвна спрятался! Неужели, пуль наших боишься? Так мы не стреляем!
Поляки же продолжали стрелять по нам, хотя пули их не долетали до нас, падали у самых наших ног.
- Вот он я, коли так интересно! - крикнул шляхтич, поднимаясь над частоколом в полный рост. Он был без сомнения красив, от таких барышни всегда без ума, однако неподалёку от него болтались в петлях покрытые кровавой коркой человеческие тела. Их пытали и повесили по его приказу.
- Поручик Суворов! - представился я, касаясь пальцами козырька кивера. - К вашим услугам! - И уже тише добавил. - Держу пари, вы, прапорщик, не сумеете сбить с него кивер. Ставлю пять рублей.