«Думаю, это временно, ребе, — сказал Сандер. — Украина возвращается в Европу, идет к демократии».
«Америка далеко. Оттуда не все видно. Я думаю, что Украина идет не к демократии, а к фашизму. К власти придет новый Бандера. И он будет страшнее прежнего. Европа это рано или поздно поймет. Боюсь только, что слишком поздно. Вот русские поняли это вовремя. Если бы они не взяли Крым, бандеровцы вырезали бы там половину русского населения. Я не придумываю ничего. У них были такие планы, мне рассказывали люди, которым я доверяю, — так запугать своими зверствами русских в Крыму, чтобы они русский язык забыли раз и навсегда. Евреев тоже не пощадили бы».
За то время пока они обедали, на город спустились сумерки. Залман спустился по Ришельевской к Куликову Полю и недалеко от него остановил машину. Дом профсоюзов охватывали языки пламени. Подъехав поближе, Сандер увидел, как люди в защитных комбинезонах, масках, с красными нашивками на рукавах гонят бейсбольными битами и плетками безоружных людей к горящему зданию, словно хотят их загнать в костер. Падающих добивали ногами и уже не давали подняться. Сандер увидел, как на третьем этаже в окне горящего здания появился человек и попытался спуститься вниз по привязанной к оконной раме веревке. Раздался выстрел, и человек упал вниз. Из горящего здания доносились крики. Еще один человек упал из окна вниз. Одежда на нем загорелась, освещая нижние этажи, и было видно, как к нему подбежали люди в масках с битами и принялись его добивать. Толпа озверела от выпитого спиртного, запаха крови и собственной безнаказанности. Кто-то явно дирижировал этим безумным хором. Как по команде, боевики орали: «Москаляку на гиляку! Слава Украине! Коммуняку на гиляку! Слава Украине!».
Заметив Сандера и Залмана в хасидской шляпе, пьяный молодчик в маске и камуфляже с нашивками «Правого сектора» оторвался от толпы и, ухватил раввина за бороду. Он заорал «Дывысь, жиды! А жидяку — на гиляку! Слава Украине!». Залман попытался было вырваться из рук бандита, но тот так крепко ухватил его за лацканы пиджака, что он стал задыхаться. Сандер, вспомнив свои уроки дзюдо, отшвырнул правосека на газон и буквально на руках отнес Залмана к его машине. К ним уже бежали дружки бандита, но Сандер успел, взяв ключ у раввина, завести мотор и рвануть с места вдоль Куликова Поля.
…Потом все это не раз ему снилось. Горящее здание, кровь раненых и убитых на асфальте, озверевшая толпа, добивающая искалеченных людей, пытающихся спастись от огня, крики «Жидяку на гиляку!»…
Залман пришел в себя и показал Сандеру дорогу к своему дому. Благо было недалеко. На улице Осипова, 21 Сандер остановился у чугунных ворот бледно-голубого одноэтажного здания синагоги, перед которой стояло несколько легковых машин. «Это — наша община Хабад», — сказал Залман. Сам он жил в доме по соседству, но к себе сразу не пошел, а зашел в синагогу, где представил Сандера, как своего спасителя, и рассказал о том, что происходит на Куликовом Поле. Все как-то притихли. Пришел главный раввин, и Залман рассказал свою историю заново. И снова ее встретили тягостным молчанием. Только после этого Залман решил подняться к себе, пригласив Сандера следовать за ним. В квартире было уютно. Их встретили два мальчика в камилавках, дети раввина. Они напомнили Сандеру тех двух маленьких хасидов в Марьиной Роще, которые шли с отцом вместе в еврейский плавательный бассейн. Он рассказал об этом Залману и тот, выслушав его, заметил: «В Москве невозможно то, что мы испытали с тобой сегодня на Куликовом Поле. Там был, знаю. На Украине существует особая питательная среда для национал-фашизма. Кто-то пытается его возродить, превратить молодых украинцев в цепных псов Бабьего Яра, разбудить в них ненависть не только к евреям, а ко всем неукраинцам. Вы, наверное, слышали о том, как они резали поляков во Львове и на Волыни во время войны. Вырезали целые семьи, детей терзали на глазах родителей. Это немыслимо. Но это было. И не дай Бог повторится на Украине вновь».