Что такого, спросите вы? Не смотря на то, что мы, оборотни, имеем способность к стремительной регенерации ран, нам так же больно, как и людям, когда получаем повреждения. И ни каждый готов терпеть эту боль сознательно. А я сжёг бумагу у себя на ладони дотла, терпя всю боль, которую причиняло мне это действие.
Остановившись на крыльце, я разжал руку, чтобы осмотреть повреждение. Кожа была, как новенькая — пока спускался вниз со второго этажа и выходил из корпуса, ожог исчез. Что порадовало меня, убеждая, что я никто иной, как настоящий волк. Не всем оборотням дано такое быстрое восстановление. А те раны от наручников, видимо, были довольно сильными, что заняло больше времени на заживление. Достав платок, я вытер черную от копоти ладонь.
Проклятье! Из-за всего этого я в который раз начал сам искать в себе подтверждения своей чистокровности. Мои недоброжелатели добились своего, заставив сомневаться в самом себе. Ничего подобного никогда не случалось за неполных пятнадцать лет моей волчьей жизни. Это немного пошатнуло мой боевой настрой. Тяжело вздохнув, я двинулся по дорожке, ведущей к учебному корпусу.
Повстречав первыми однокурсников, направлявшихся к общежитию, я невольно напрягся, стараясь сохранить достойный вид. Они, вроде, прошли мимо с безразличием, бросив на меня косые взгляды. Но едва мы разминулись, я услышал за спиной их шушуканье.
- Слыхал, — шепнул один другому, — говорят, он полукровка.
- Да, вчера только и разговоров об этом было, — прошептал тот. — А еще наследником считается…
Первым порывом оскорбленного зверя было броситься на них и силой доказать, что я чистокровный волк. Но разве они виноваты в том, что кто-то решил унизить меня перед всеми? Необходимо искать настоящих виновников моего унижения и наказать. Желательно публично, так же как они поступили со мной. А сейчас пришлось сделать над собой усилие и усмирить свою звериную сущность, требующую немедленного наказания для низших особей, посмевших насмехаться над наследником.
Тем более, что они были не первыми и не последними, кто обсуждал меня. А кидаться на всех подряд — это не выход. Идя дальше, я натыкался на другие презрительные и надменные взгляды, лишенные прежнего восхищения и уважения. После умопомрачительной популярности такая резкая перемена отношения к тебе окружающих больно била по самолюбию и волчьей гордости. Мне снова хотелось скрыться от всех, но я только накинул капюшон, не желая отступать хоть бы из одного только упрямства. Хотя это мало чем помогло, даже наоборот — привлекало внимание. Может, зря я напялил эту синюю толстовку, подчеркивающую мою родовую принадлежность? Синий с черным - мои фамильные цвета. И такой оттенок синего позволялось носить только представителям семьи Дармун. Она точно никак не поможет мне стать незаметнее. Но с другой стороны, я не собирался прятаться и отказываться от своего происхождения, и готов был отстаивать свое достоинство.