Когда я вернулась, Чарли почти дочитал. Раздеваясь, я заметила, что он отложил книгу и смотрит на меня странно блестящими глазами. Неужели она так его растрогала?
— Что случилось? — спросила я, села рядом и заглянула в книгу. Закладка лежала поперек страницы, отделяя кусочек текста:
«— На твоей планете, — сказал Маленький принц, — люди выращивают в одном саду пять тысяч роз… и не находят того, что ищут…
— Не находят, — согласился я.
— А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды…
— Да, конечно, — согласился я. И Маленький принц сказал:
— Но глаза слепы. Искать надо сердцем.»
— Жаль, что эта книга не попалась мне раньше, — глухим голосом произнес Чарли. — Спасибо.
— Не за что, — пробормотала я и сбежала в ванную. Такого Уокера я еще не видела…
Он так и уснул с книгой в руке. Закладка лежала где-то посередине — видимо, он пролистывал еще раз. Собираясь гасить свет, я обратила внимание на лицо Чарли. Не знаю, что ему снилось, но на лбу я увидела горькую складку, губы были поджатыми, а ресницы — влажными. Я вытащила книгу из-под его руки и раскрыла. Закладка была плотно прижата под строками:
«— Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.»
Я до крови прикусила губу. Даже во сне мой Маленький принц продолжал оплакивать свой несчастный цветок.
Этот злополучный понедельник, третьего марта, с самого утра был странным. Все шло как-то непонятно. У нас состоялась только одна короткая, на два дня, командировка в современную утопию — та самая, где Чарли зачитывался «Маленьким принцем». После этого что-то неуловимо изменилось. Поначалу я не замечала перемены, потому что дулась на Чарли. За что? Я и сама не могла это объяснить. Наверное, за все пустые надежды. Да, моя жизнь изменилась, но Уокер остался все тем же Уокером, и мне не стоило ждать от него большего — ни прежде, ни теперь.
Позже я обратила внимание, что Чарли словно избегает меня. Он ушел от разговора, велел мне одной идти в спортзал, а сам закрылся в кабинете с Биллом. Ребята тоже пришли в спортзал и рассказали, что Амброс с самого утра нервничает.
— Я слышала, как он назвал Чарли кретином, — сказала Энн.
— О, это словечко у него для особо тяжких случаев, — заметил Пол.
— Слушайте, что у вас творится в последнее время? — не выдержал Марк. — Уокера с утра словно подменили, а сейчас на вас обоих лица нет. Вы поссорились?
Народу в спортзале в это время почти не было. Мы сели в кружок, и я рассказала ребятам о наших с Полом исканиях, о моих предположениях по поводу миссис Уокер и о реакции Чарли на мои вопросы и книгу. Пол задумчиво хмурился — обрабатывал новые данные, вплетая их в прежний узор. Энн морщила лоб и бросала на меня такие взгляды, словно порывалась сказать что-то не очень приятное. А вот Марк не стал церемониться.