— Пешком? — удивился капитан. — Из Анклау, через перевал и приграничный лес, безоружная?
— Ну! Брела вдоль реки вниз по течению. Ребята так и не поняли, откуда эта девка там взялась. А обнаружили ее, когда она стояла на Плешивой Башке, вскарабкавшись на самый Ведьмин Клык, и что-то непонятно орала, как сумасшедшая.
Хоркан прыснул. Похоже, они рассказывали уже не в первый раз, но все равно потешались.
— Точно, свихнулась. Если хотела поскорее умереть — лучше и не придумаешь.
— А с чего они тогда взяли, что это шпионка? — нахмурился Олквин.
— Да кто ж еще пробирается той дорогой, кроме шпионов? — удивился Уилкас. — Ребята проследили за ней с полчаса. Девка прооралась, разревелась, посидела на скале немного и потопала пехом через лес. Видать, шла к Норвунду — его шпили хорошо видны с высоких мест. Конбран по-тихому подстрелил ее дротиком с настойкой, которую делает Танбик. Скоро должна проснуться.
Отперев камеру, Уилкас поставил свечу на торчащий из стены камень. Мужчины склонились над лежащей на соломе пленницей.
Бенвор мысленно признал, что до этого представлял ее себе совсем иначе. Во-первых, она была уже далеко не юной девицей. От наблюдательного взгляда молодого капитана не ускользнули ни легкие, еле заметные морщинки, ни матовая, суховатая кожа зрелой женщины, ни когда-то четкий, но уже начавший слегка расплываться контур тяжеловатого подбородка. Олквин мог бы дать ей лет двадцать восемь, если очень приглядеться, но не дал бы и шестнадцати, если б мельком посмотрел издали. Короткая аккуратная стрижка очень молодила пленницу, делая ее похожей на юношу. То же впечатление появлялось из-за ее костлявого телосложения, и узкая мужская одежда только подчеркивала это.
Одежда привлекла внимание капитана особо. Необыкновенно плотно и ровно сотканная аспидно-черная ткань из тончайших, идеально спряденных нитей. Незнакомый, сложный, но удивительно функциональный покрой. Изящные пряжки и застежки искусной, почти ювелирной ковки. Пуговицы из неизвестного блестящего материала. В довершение всего — высокая, крепко зашнурованная обувь из гладкой упругой кожи, с толстой ребристой подошвой, ладная и явно очень удобная.
— Да, мне тоже приглянулись ее сапожки, — прищелкнул языком Уилкас. — Для похода через лес такие в самый раз. Чудные вещицы научились делать в Анклау!
— В Анклау такого точно не делают, — заявил Олквин. — Больше похоже на заморский товар. Но в королевство давно уже не приплывали иноземные купеческие галеры.
Пленница вздохнула и приоткрыла глаза. Моргнула пару раз, привыкая к дрожащему свету свечи, и остановила взгляд на лице капитана. Глаза ее расширились и наполнились слезами. Что-то тихо шепнув, она снова впала в забытье.