– Ну…
Йонге так и не закончил глубокомысленное начало. Он действительно не слишком разбирался в большом бизнесе и не мог настолько вникнуть в логику заказчика, чтобы найти там дыры и противоречия. Каждый имел что-то себе на уме, а кто не хотел рисковать – сидел на нищих госзаказах.
– Прекрасно. И как символ нашего успешного сотрудничества… – Шенай наклонился и вновь раскрыл ладонь, вызывая голограмму.
Йонге машинально протянул руку, и туршк поймал его за пальцы. Помедлил, снова глядя в сторону. Йонге наконец-то догадался, что представитель компании постоянно на связи со своим боссом.
– Ваш аванс.
Потрескивание линии связи, передающей драгоценную информацию, Йонге практически чувствовал каждым волоском – как электричество гипериона.
*
Остров купался во влажных тропических запахах. Развлекательная часть программы вспыхивала фейерверками из-за высоких крон.
– Старик, я тебя страсть как уважаю, – Рудольф энергично похлопал Йонге по плечу. – Я бы в жизни не смог с этой макакой крашеной общаться! Скользкий – так в рожу и просит.
Другой рукой механик бережно прижимал к груди коробку с легкомысленным бантом. В честь удачно завершенной сделки, механик ничтоже сумняшеся вытребовал у Шеная презент — туршские сладости в ассортименте.
– Не такой уж и крашеный, – рассеянно заметил Йонге. – Это генотип, ты вон белобрысый.
– Да у него глаза накрашены, – возмутился Рудольф, обдирая акацию.
– Наверное, татуировка, – все так же рассеянно откликнулся Йонге.
Куда больше крашеных глаз господина Шеная Йонге интересовала полетная карта и грузовая спецификация, которые должны были прийти на личный адрес. Он уже несколько раз обновил запрос к серверной точке, но список писем оставался неизменен. Последним маячило уведомление о запрете выезда с Эйрики и страшно мозолило глаза.
Рудольф что-то ворчал, но Йонге даже не вслушивался.
– Да что тут со связью такое? – наконец раздраженно сказал он.
– Глушилки, – мгновенно откликнулся Рудольф. – Если ты про выход в кластеры.
– Да? Значит нужно возвращаться на материк. Я полетную карту получить не могу.
– Ничего страшного не случится, – помахал рукой механик. – Ты вот как относишься к современной музыке? Я посмотреть хочу, что они там намутили. Слышишь, как вибрирует? Как двигатель, если в середку забраться, к стержню.
– Ты серьезно?
Торчать возле стержня мог только самоубийца, а у работающего стержня – извращенный самоубийца.
– Это был незабываемый опыт, – весело сказал Рудольф. – Вперед!
– Погоди. Прежде чем мы упьемся до нестояния, я хочу защитить собственный браслет.