“Мы не охотники. Воины”.
– Впервые слышу, что это разные понятия.
“Умансоо, тебе простительно невежество, поскольку ты не воин, – поставив чашу, он потянулся вперед и ткнул когтем в ободок. – Пей. Не оскорбляй подозрениями”.
– Я верю, что там не отрава, – вежливо отозвался Йонге. – Но я не верю, что ее мыли.
“Умансоо, ты глуп как скриль. Болезни не перелетают от одного народа к другому”.
– Однако хрен знает, что туда наливали раньше, – уже раздражаясь, сказал Йонге.
“Не глуп. Осторожен, – резюмировал яут. – Это ценно, поскольку я все еще продвигаю приглашение к почетной обязанности звездного ведущего”.
– Если вы не охотники, то на кой вам нужны услуги транспортного корабля?
Яут ухмыльнулся и полез под стол. Словно у него зачесалась нога. Раздался щелчок, и охотник положил на гладкую столешницу традиционную маску. За одним исключением – на боковых пластинах красовались маркеры КВС.
– Нихрена себе, мать твою…
Йонге от неожиданности немедленно выпил. И в ужасе глянул на чашу, сообразив, что только что натворил. Но терять было уже нечего, а судороги пока что не намечались, поэтому он отхлебнул еще раз.
Коммерческие вооруженные силы были тем местом, где собирались слишком отчаянные парни. Фузия тщательно придерживалась принципа равновесия, но полностью контролировать всех не могла. На мелкие стычки, затрагивающие не более двух планет, принято было не обращать внимания. Только если спорщики расходились слишком сильно, мешая остальным порядочным гражданам торговать и путешествовать, в дело вступал уже не коммерческий, а административный военный флот, неприятной особенностью которого было просто утюжить всех участников, не разбираясь, кто первым заварил в вакууме кашу.
– Я думал, вы всегда в стороне, – прохрипел Йонге. Жидкость попала не в то горло, и он титаническими усилиями сдерживал кашель. – Типа независимые… кха… тьфу ты… В общем, сами за себя!
“Только мертвая кровь живет в одном-единственном мире. Все настоящие воины давно охотятся между звезд”.
В чем-то Йонге был с ним согласен. Замкнутость на самих себе рано или поздно приводила к упадку цивилизации, и на примере Найхави он хорошо разглядел, какие у этого могут быть печальные последствия.
До сих пор чертова императрица иногда снилась ему в кошмарах. Каждый раз одно и то же: крик “Выпускай!” – и долбаный альяс, буйствующий в толпе одержимых.
Но яуты-наемники представлялись ему куда более неприятными типами. Почему-то он был уверен, что они, в отличие от “мертвой крови”, вовсе не стремятся соблюдать кодекс чести охотника.
Этот титанический труд Йонге от скуки изучил во время пролеживания боков в палате НИИЦ, и еще тогда решил, что жесткие самоограничения – это самое лучшее, что может держать в узде агрессивных мудаков, ставящих ритуальное убийство выше остальных удовольствий.