– Да, конечно, именно бесплотным можно поручить доставку грузов, – язвительно сказал Рудольф. – Среди всех рас, которые могут физически, подчеркиваю для идиотов, физически взаимодействовать друг с другом, мы – самые быстрые. Хотя вообще это в чисто математических формулах. Так-то все примерно одинаковые.
Сайнжа резко выбросил вперед руку, пытаясь треснуть механика по затылку, но Рудольф увернулся и показал яуту средний палец.
– Топайте драться в другом месте, – сухо сказал Йонге. – Сейчас тряхнет на фиксации, и вы мне что-нибудь поломаете.
– Я ухожу. Но пару игрушек все-таки тебе подарю, – угрожающе пообещал Рудольф. – Эй, великий охотник, двигай за мной. Не будем мешать пилоту…
– Наконец-то здравые мысли на этом мостике, – прочувствованно сказал Йонге.
– Пусть наслаждается дурными мыслями в одиночестве, – договорил Рудольф.
Если бы у Йонге была своя духовая трубка, то в заднице механика уже точно красовалась бы парочка стрелок с нервнопаралитическим содержимым. Но трубки не было, а метать в Рудольфа планшетом Йонге не хотел, поэтому повторил недавний жест механика с пальцем, для наглядности подняв руку повыше над спинкой кресла.
*
Посадочный слот открывался только через восемь часов, поэтому Йонге завалился спать на ближайшие семь, тем самым избавив себя от скуки ожидания. Он проспал бы и еще больше, но лихорадочно собираться прямо перед посадкой не хотелось.
Спустя семь часов желудок, растревоженный выставочными деликатесами, вспомнил, что, кроме больничного диетического рациона, существует масса других блюд, и требовательно заявил о себе на всю каюту.
По пути на камбуз Йонге почти вслух молился, чтобы яут не успел полностью перепрограммировать синтезатор. Готовил агрегат худо-бедно, так что по большей части экипаж предпочитал брикеты сухпайка, но совсем терять возможность не хотелось. А судя по отчетам, за две недели Сайнжа заказал довольно много полуфабрикатов с невыговариваемыми названиями. Йонге машинально подосадовал, что статус навигатора позволил Сайнже обеспечить открытый доступ на корабль для служб доставки.
Еще в коридоре Йонге услышал разговор. Прислушавшись, он сообразил, что речь идет о беспрецедентной покупке “Фелиции”. Только то, что он как следует выспался, помешало Йонге полыхнуть негодованием. Сейчас он уже мог рассуждать трезво и видел: больше ничего бы их не спасло. Оставалось следить за яутом, чтобы он не начал думать о себе слишком много.
– …мог бы и покороче задать время, вдруг не успел бы?
Через порог Йонге переступил как раз вовремя, чтобы увидеть, как яут вытаскивает из подогревателя подрагивающую кучу красно-коричневого цвета. Несмотря на отвратительный вид, пахла она заманчиво, и Рудольф, до сих пор терзавший яута вопросами, тут же влез в кучу пальцем. Йонге порадовался, что синтезатор остался неприкосновенен.