- Я не слишком рано? - снова, как подтверждение, его ухмылка.
- Тебя никогда не заботило это. К чему весь фарс? Мне кажется, мы уже все решили, или я что-то путаю? - пикировка с ним стала привычной. Мелисса вновь берет над ней верх даже сейчас.
- Бесспорно. Только ли уместно ли здесь “мы”, как думаешь? - на миг в его глазах виднеется боль, но тут же исчезает. “Мы” - Бейбарсов медленно растягивает это злосчастное слово, будто пробуя его на вкус. А вкус, как ни странно, горечь. -А были ли “мы” вообще когда-то? - горечь, приправленная обидой. Он смотрит прямо в глаза, пытаясь найти хоть что-то отдаленное, что-то, что он когда-либо в прошлом знал.
Глеб не отводит взгляда даже тогда, когда понимает, что этим осенним утром он уже ничего не найдет. Возможно, ему бы стоило тогда молчать, сродни верному псу - быть вечно рядом. Сколько этих “возможно”, “если бы”, “шансов”? Он не считал. Это вечное взаимное одолжение. Парень притягивает Мэл к себе, не снимая с нее шаль:
- Замерзнешь же, - в конце концов, лучше сейчас сменить тему, под ее непонимающим взглядом немного легче.
- Ну да как же, с твоей подачи все произойдет в разы быстрей. И, нет. Не были, - она не замечает, как Бейбарсов накидывает на ее плечи пиджак, не замечает, как он ведет ее за собой, прочь от промозглой посеребренной моросью набережной, прочь от этого разговора.
- Не были значит, - парень сказал это лишь по приходе к его машине.
- Не были, - убеждать двоих нелегко. Особенно, когда один из убеждаемых - ты сам.
Она не верит в то, что говорит, в порывах захватывающего ее отчаяния. Судорожно повторяет одно и то же, обхватывая себя руками. Глебу, по большей части, досталась роль наблюдателя. Но хваленая выдержка его подводит: с ней всегда так. Было ли больно? Несомненно. Было ли тошно? Опьяняюще? Безусловно. “С ней всегда так”. Резко. Порывисто. Чрезмерно чувственно. Сознание и всякое чувство контроля машет ручкой, саркастично улыбаясь в ответ на его мысли. В конце концов, подобное когда-нибудь сведет его в могилу, а пока парню остается лишь притянуть покрепче, так чтобы не было сил отпрянуть, коснуться ее губ своими.
Это большее, чем просто влечение. Это владеет им, а сам Бейбарсов не в состоянии исправить это. Мэл дурманит его. Мэл - это лучший крышесносящий затяг, который грозится однажды свести его в могилу. И он вновь и вновь повторяет это себе. А жаль.
К нему приходит осознание: лишнее. Позднее, по закону жанра. В нем просыпается лениво и медленно отторжение - парня бесцеремонно оттаскивают от любимого наркотика. На это действо зверь внутри него отзывается грозным предупреждающим рыком. Белоснежный хищник принюхивается, чуя угрозу, чуя соперника, которому непременно захотелось разорвать глотку. Он - собственник. Чертовски самоуверенный и мстительный собственник, который в данный момент оценивает угрозу своей территории.