– И прежде всего ты, Альбан. Я поймал всю вашу преступную шайку, занимавшуюся махинациями против империи, всех до одного в этом городе, всех, кто имел отношение к зерновому складу. Сейчас, когда мы с тобой разговариваем, их допрашивают. И что-то подсказывает мне, что кое-кто из них в расчете на снисхождение расскажет нам все. Не думаю, что в этом есть необходимость, так как у нас уже имеются все нужные нам доказательства. Центурион!
Юлий открыл дверь и внес в комнату мешок с зерном. Скавр подошел к нему, развязал горловину и сунул руку в черное, покрытое коркой плесени зерно. Взяв пригоршню, он сунул ее под нос Альбану. Лицо прокуратора перекосила гримаса отвращения.
– Гнилое. Не просто плесневелое, а гниющее в мешке. Мешке, который – хочу особо подчеркнуть – был найден в отдельном помещении, подальше от основных запасов. То есть ты по-прежнему принимал испорченное зерно, хотя и хранил его отдельно от хорошего, – принялся рассказывать трибун. Альбан открыл было рот, чтобы возразить, но Скавр жестом велел ему молчать. – Ничего не говори. Я скажу за тебя сам. Никакого преступления не совершено. Твои люди нашли мешок с плохим зерном и поставили его в отдельное помещение, предназначенное специально для таких целей. Увы, прокуратор, детали часто опровергают самые благие намерения. Как в данном случае. Сколько таких мешков мы нашли, по-твоему? Не знаешь? В таком случае, Альбан, тебе не помешало бы проявлять куда больший интерес к порученному тебе делу. Всего нами обнаружено семьсот сорок три мешка с испорченным зерном. Большинству из них, конечно, далеко до этого, но и они вряд ли бы прошли проверку качества.
Рутилий высыпал гнилое зерно обратно в мешок и с гримасой отвращения вытер руки от остатков плесени.
– Какая мерзость это гнилое зерно! Ни на что не годное, даже на корм скоту. Разве что для твоих махинаций. Вытащить тайком пару мешков, погрузить на подводу. Вернее, по паре таких мешков на каждую. Думаю, вряд ли офицер легиона, который их вскроет, будет рад видеть эту гниль. Я почти уверен, что ты получал жалобу, и не одну. Тебя наверняка просили лично следить за тем, что укладывают на подводы. До сих пор твой обман сходил тебе с рук. Два мешка – не велика беда, их легко можно списать на естественную порчу. Гениально придумано, Альбан. Извлекать выгоду из испорченного зерна! Но ты наверняка считаешь, что мне этого никогда не доказать, – произнес Скавр и в упор посмотрел на прокуратора. Тот молча стоял перед ним, хотя по лицу Альбана было видно, что его терзают сомнения: кто скажет, какими доказательствами располагает трибун? Рутилий устало вздохнул и кивнул Юлию.