Клык леопарда (Ричес) - страница 224
Сказав это, он устало спустился по ступеням вниз и, покачав головой, прошел туда, где все еще лежал Юлий, размышляя на ходу о том, откуда главарю бандитов так хорошо известно о положении дел в городе и о его защитниках.
– Он даже знает мое имя. Как же хорошо у него поставлен сбор сведений! Итак, у нас есть выбор. Мы можем сдаться, и тогда бандиты перебьют нас внутри стен. Или мы можем стоять до конца, пока нас всех все равно не перебьют внутри этих стен. Да, хорош выбор, ничего не скажешь!
Лежавший на земле Юлий страдальчески посмотрел на примипила снизу вверх.
– И главное, от меня тебе никакой пользы. – Он поднял раненую ногу, и они с Сергием мрачно покачали головами.
– Это точно. Если эта рана так же глубока, как и длинна, ты вряд ли…
К ним, оставив свой пост внутри административного здания, через просторный двор уже спешила Фелиция.
– Хватит махать ногой! И не вздумай ее сгибать! – сердито крикнула она, посмотрев на Юлия.
Сергий кисло усмехнулся ее командирскому тону и, наклонившись ниже, шепнул на ухо сослуживцу:
– Обдурон что-то кричал про преступника и беглеца по имени Марк Валерий Аквила. Это, случайно, не наш Марк, которому хватило храбрости жениться на этой женщине?
Юлий снова посмотрел на примипила снизу вверх и ответил таким же заговорщицким шепотом:
– Есть вещи, которых лучше тебе не знать, примипил. Этот человек невиновен, но прошлое, похоже, преследует его по пятам.
Фелиция дошла до центурионов и склонилась над Юлием, критически разглядывая глубокую рану на его бедре.
– Эй, солдаты, берите раненого офицера и быстро несите его туда, где его вряд ли забросают копьями! – приказала она. – Там мы и посмотрим, центурион, что нам делать с твоей ногой.
С этими словами целительница выпрямилась, но Юлий поймал ее за рукав.
– Госпожа, моя женщина…
Фелиция покачала головой:
– Сначала ее изнасиловали, затем ты, даже не подумав о том, как это выглядит, прямо на глазах убил ее мучителей. После этого она была вынуждена бежать и даже, судя по тому, что она в крови с головы до ног, совершить жестокое убийство, хотя и отказывается говорить об этом. Думаю, какое-то время ей потребуется бережное обращение, что, кстати, предполагает, что ты временно должен забыть о ней, как о «своей женщине». То, что она блудница, ни в коей мере не уменьшает ее страдания, как физические, так и моральные. Давайте, поднимайте его!
Обдурон наклонился к бывшему центуриону, а ныне командиру бывших ауксилариев-треверов, которые составляли костяк его банды. Окинув взором вечерний пейзаж, он шагнул еще ближе, чтобы тот наверняка его услышал, и тихо произнес: