В какой-то момент она зашевелилась, открыла глаза и, увидев его, приподнялась.
Его мысли о поездке Филадельфию улетучились в тот момент, когда он увидел темное пятно на ее белой футболке. Это была кровь.
Действие лекарства закончилось, и Фиона проснулась от ноющей боли в груди. Когда она увидела Генри, сидящего у камина, ее пульс участился.
– Добро пожаловать домой, – сказала она. – Поздравляю с победой.
– Мы проиграли, – пробормотал он.
О боже. Должно быть, он сильно расстроился.
– Я видела большую часть матча. Защита играла плохо. Ты сделал все, что мог. Ты отдал два результативных паса и сделал один тачдаун. Впрочем, зачем я все это тебе рассказываю? Ты сам все знаешь. Мне жаль, что так вышло.
– Правда? – спросил он, сложив руки на груди. В его голосе слышался гнев.
– Что ты имеешь в виду?
Несмотря на сильную боль, Фиона приняла сидячее положение.
– Тебе жаль?
– Конечно, я расстроена. Я знаю, как много значит для тебя победа в матчах. Я решила, что мне пора перестать посещать твои матчи, но это вовсе не означает, что я не буду болеть за твою команду.
– Конечно, – пробурчал он.
В приглушенном свете лампы она заметила, что его губы плотно сжались.
– Генри? Почему ты так реагируешь на мои слова? Я понимаю, что ты расстроился из-за того, что я не поехала на игру…
– Я расстроился из-за того, что ты скрыла от меня истинную причину, по которой ты осталась дома.
Ее сердце замерло на мгновение.
Боже, как он узнал?
Обнаружив, что он пристально смотрит на ее грудь, она опустила взгляд и увидела пятно крови на своей футболке.
Обида, гнев и страх – все эти эмоции боролись друг с другом в душе Генри.
Как она могла скрыть от него такую важную вещь, касающуюся ее здоровья? Что, если ее жизнь в опасности, а он этого не знает? Это так похоже на предательство.
Генри с силой вцепился в подлокотники кресла. Ему хотелось подойти к ней и заключить ее в объятия, но он знал, что ей сейчас больно, поэтому остался на своем месте.
– Что происходит, Фиона?
– Думаю, ты уже догадался, – ответила она, теребя край простыни.
Генри подумал о худшем, и к его горлу подкатил огромный ком.
– Ты вообще собиралась поставить меня в известность?
– Нет. Я не хотела понапрасну тебя беспокоить.
Он стал ей настолько безразличен, что она не сообщила ему о некой опасности, которая, возможно, угрожает ее жизни? Он поддерживал ее, когда ее лечили от бесплодия и когда ей делали операции, а сейчас она пытается вычеркнуть его из своей жизни. Нет. Он этого не допустит.
– Я хочу знать все подробности, – произнес он спокойным и в то же время решительным тоном. – Ты все еще моя жена, и я имею право знать, что с тобой происходит.