На вещах, которые делали их обоих счастливыми.
Пальцы Фионы взъерошили его волосы, затем скользнули по его шее и плечу. Генри остановил ее руку, поднес к своим губам и принялся покрывать поцелуями. Они были легкими, словно прикосновения крыльев бабочки. Она захихикала от щекотки. Их взгляды встретились, и Генри тоже рассмеялся.
Время словно остановилось.
Она может повернуть на попятную. Еще не поздно сказать «нет».
Но вместо этого она тесно прижалась к нему, игриво прикусила его нижнюю губу и, когда он приоткрыл рот, начала водить кончиком языка по его языку, вкладывая в этот поцелуй всю страсть, которую она так долго сдерживала. Генри тем временем полностью ее раздел, разделся сам и принялся водить руками по ее телу.
– Я так по тебе соскучился, – мягко произнес он, словно читая ее мысли. – Я знаю, что уже говорил это раньше, но мне хочется повторять это снова и снова, потому что это чистая правда.
– Я все знаю, Генри. Я тоже по тебе соскучилась и хочу быть с тобой. Ты мне так сейчас нужен, – призналась она, глядя в его темные, словно угольки, глаза.
Тогда Генри навис над ней, просунул руку между ее бедер и начал поглаживать нежные лепестки между ними. Она была готова его принять и пригрозила жестоко ему отомстить, если он не овладеет ею прямо сейчас.
В ответ он тихо рассмеялся, поцеловал ее в губы и наконец вошел в нее рывком. Обвив руками его шею, она заерзала под ним. Ее внутренние мышцы начали смыкаться вокруг него, и он ритмично задвигался, погружаясь все глубже в нее. Даже в этот момент Генри не забыл о том, что она все еще испытывает боль, и постарался не задеть ее левую грудь. Фиона полностью отдала инициативу ему и нисколько не пожалела об этом. Он был осторожен и страстен одновременно и использовал все свое мастерство, чтобы подарить ей максимальное наслаждение.
Наградой ему стал громкий стон, вырвавшийся из ее груди в момент наивысшего наслаждения. Когда он достиг собственной кульминации, Фиона снова встретилась с ним взглядом, вспомнив о том, что он хотел, чтобы она на него смотрела. То, что она прочитала в его глазах, потрясло ее до глубины души.
Ее муж по-прежнему любил ее, и это все усложняло.
Следующие несколько дней Фиона полностью посвятила подготовке к благотворительному вечеру. Она уделяла внимание мельчайшим деталям, чтобы ей было некогда думать о своих чувствах к Генри и тревожиться за результаты биопсии.
С тех пор как Фиона узнала, что унаследовала плохой ген, идея борьбы с раком приобрела для нее еще большую значимость. Она вкладывала душу в подготовку к мероприятию не только в память о матери, бабушке и тете. Она хотела, чтобы оно прошло с большим успехом, нежели все благотворительные приемы, которые она устраивала до этого. Ей было жизненно необходимо внести свой вклад в борьбу с ужасной болезнью, которая принесла горе стольким семьям. Именно по этой причине Фиона лично позвонила всем людям, чьи номера были в списке ее контактов, и попросила их прийти и сделать пожертвования.