— Пока кто-то не остановит? — с опозданием переспрашивает Мередиан. — А если никто не дойдет до этой Скалы, что тогда? Нас просто перебьют?
— Тогда Охота не закончится, пока не умрет последний. — сдержано отвечает Люк, а девушка пунцуется бледнотой.
Дав еще пару важнейших советов, Люк уходит.
Переодеваюсь в стандартную форму, выданную специально для последнего испытания. Темные штаны и футболка сшиты из тонкой ткани, ботинки на толстой мягкой подошве и куртка с капюшоном. Застегнув молнию и дополнительные лямки, ловлю на себе укоряющий взгляд Эббигейл. Догадываясь, что Четыре с несвойственной ей завистью и заплывшими глазами рассматривает мое исцелившееся за ночь лицо, я отворачиваюсь. Сажусь на кровать и собираюсь духом. В голове то и дело вертится, как волчок, голос Селестайн и инструкции Люка: добыть оружие и как можно скорее добраться до Скалы. Надеюсь, что тестирование не затянется надолго.
Вернувшись, Люк в неизвестном направлении уводит сначала Луи, потом Мередиан, а за ней Эббигейл. Но прежде, чем сопроводить меня, он садится напротив, берет мои руки в свои, и, всматриваясь в меня так, что мне становится крайне неловко, произносит:
— Если ты не вернешься, я сочту это за предательство. А предательства я тебе не прощу.
Я иронично усмехаюсь. Естественно он шутит, ведь я не вернусь — не прощать будет некого.
— Я серьезно. — настаивает Люк. — Ты не можешь не вернуться, у нас намечена еще куча непреложных к выполнению, невероятных дел, а воплотить их в реальность мы сможем только вместе.
— И когда ты успел набросать план нашей совместной жизни? — удивляюсь я.
— У меня было достаточно свободного времени.
— Понимаешь, от меня мало что зависит. Я тебе ничего не обещаю.
— Но ты постараешься?
— Не знаю.
— Ради меня. — с горечью улыбается Люк. — Знаю, ты проходишь испытания — в этом моя вина, но ты не имеешь права сдаться.
— Сколько можно, Люк! — возмущаюсь я. Безусловно, я много раз задумывалась над тем, почему мы не убежали, а ведь мы могли, имея сотни возможностей. Но я не виню его за то, что прохожу свирепые проверки, по той прозаической подоплехе, что мы живем не в то время, и находимся не в том месте, как хотелось бы. Это же проще простого!
— Мы не можем убежать и бросить тех, кому мы нужны. — на той же меланхоличной ноте продолжает Люк. — Ты ведь меня ни за что, не бросишь, когда я в тебе буду особенно нуждаться?
Смотрю на него во все глаза, не понимая, о ком он говорит.
— Никогда, но кому мы нужны? — уточняю я, но он молчит, как попавший в плен партизан. Я подозреваю, что затевается нечто весьма неладное. — Что происходит?