Не смотря на острые колики в поврежденной руке, закрываю уши и шагаю к центру долины. Притормаживаю и снова двигаюсь, а через, приблизительно, метров десять оборачиваюсь и вижу: обгорелое тело Эббигейл подламывается и утопает в пылающей жиже. Я не сдерживаю слез.
Как я могла бросить Четыре? Бедная Эббигейл… Она не должна была закончить свою жизнь здесь и именно так. Для смерти есть время и место, но оно не здесь. Нет. Это самое ужасное место из всех. Дома Эббигейл ждет родня, по которым она скучала, и хотела, как можно раньше к ним вернуться. Но я предала ее, не вытащила ее из опасности.
Никогда прежде я не бросила бы человека попавшего в беду. Что со мной случилось? Почему я позволила умереть Четыре? Неужели моя нерешительность действовать — это коварные последствие суггестии? Эббигейл больше нет и ее не вернуть, и я ненавижу себя за это, презираю. Если каждое сомнение оставляет памятный кровоточащий шрам на сердце, тогда мое изрезано вдоль и поперек. Я не знаю, что я за человек и человек ли я вообще, после этого. От сумбурных мыслей меня лихорадит, к тому же я продрогла до костей.
Смоли прибивает непомерно быстро и много. Уцелевшие ребята ушли довольно далеко и, полагаю, мне тоже нужно поспешить, чтобы их догнать.
Прибавляю шагу. Возле стоящего камня в центре долины собралась немалая толпа. Звучит ругань, кто-то дважды стреляет, и рассерженная ватага смешивается — ребята затевают драку. Наверное, возле камня было ружье. Я могла бы за него побороться, но не с больной рукой.
Обхожу два небольших костра и спешу к постепенно густеющим деревьям, растущим на откосе. То бегу, то иду, как позволяют силы. Парень и девушка из Пауков (я запомнила их еще с Клетки), обгоняют меня, а за ними поспешают еще человек двадцать. Они благоразумно оставили тех, кто продолжает спорить за оружие.
Едва девушка из Пауков продвигается по рыхлому склону дальше всех остальных, как что-то громко взрывается и ее откидывает с такой мощью, что она падает в пяти шагах от меня. Ее одежда изодрана, а тело покрылось глубокими рваными ранами и осколками. Дерево, возле которого она проходила мимо в момент взрыва, вырвалось с корнями, будто гигантский силач выдернул его из почвы. Я уверена в том, что она наткнулась на ловушку.
Два с половиной года я ходила за Дугу, и не угодила ни в одну. Конечно, дело было в ясную пору суток, а не настолько темной ночью, как эта. Но, думаю, я смогу обнаружить даже хорошо замаскированную ловушку и отключить ее.
Разносится еще один взрыв и напротив, спускаясь в долину, мчится десяток испуганных ребят. Но, заметив образовавшееся кипящее озеро смоли, они, в растерянности, останавливаются. Я догадываюсь, о чем они, озадачено переглядываясь, размышляют: идти по утыканному смертоносными капканами и силками склону или свариться заживо? По-моему, выбор очевиден.