Снова трещит лесной сушняк, и приближаются совершаемые неизвестным шаги. Кто-то топчется на месте. Наверно, изучает заросшую непроходимой чащей местность. Вытягиваю голову, что посмотреть, где остановился незнакомец, при этом сердце колотится от обволакивающего страха и дыхание учащается. Кто бы это ни был, еще немного и он точно меня найдет. Тогда мне конец, я и убежать не успею. Жаль, что нора, где я трясусь от выделяемого сырой почвой холода, не имеет второго выхода, через который я бы проворно улизнула.
Конечно, я не располагаюсь к абсурдной мысли, что на охоте выживут все. Нам просто этого не позволят. Программу «Сегрегация» создали, чтобы уничтожить как можно больше ненужного народа, прикрываясь узаконенными деяниями. Так почему же я вопреки здравому рассудку все еще надеюсь, что у меня получится ускользнуть от близящейся неминуемой опасности?
Минут десять лежу совсем неподвижно, как упавшее неподалеку сгнившее бревно. Переменчивая погода ночью вновь испортилась, став гнилой, поэтому тело окоченело и затекло. Мне необходимо пошевелиться.
Человек бродит вокруг да около, будто потеряв личную мелкую вещь, и теперь ее выискивает. Обостряющееся чутье подсказывает, что он ищет меня. Навострив уши, слушаю, куда он направляется. Вдруг он останавливается и ломаным голосом бубнит сам себе:
— Объекта здесь нет. — Он с силой изрекает каждое слово, глотая некоторые буквы. — Продолжаю поиски.
Глубоко вдыхаю: он все-таки обшаривает окрестность из-за меня. И им кто-то руководит. Но кто и как они знают, где я?
Жучок в руке! Вот это я круглый олух, как я могла о нем забыть?! А ведь он передает мое точное место нахождение, поэтому куда бы я не направилась, кто-то всегда будет знать проделанный мною путь от начала и до конца. И мне не уйти бесследно и не скрыться.
Неосторожный следопыт обходит дерево, под которым я скрутилась в баранку. Напрягаюсь. Я застряла в норе, в настоящем тупике и у меня всего лишь один выход, и единственный шанс убежать. Но еще рано действовать. К тому же надо обдумать, как правильно удрать, ведь не успею я выбраться, как он заметит меня и выстрелит в спину. Думаю, у него есть ружье — не с пустыми же руками его сюда прислали!
Человек в черной одежде, наколенниках, похожих на твердые панцири маленьких черепах, перчатках, и застекленном черном шлеме останавливается в пяти шагах от входа в мое тесное пристанище. Он повернут ко мне спиной, но я все же замечаю винтовку в его руках. И мгновенно замираю от цепенящего страха. Осмелюсь бежать — и, естественно, подвергнусь смертельной опасности. Но, не решившись, обреку себя на еще большее прещение.