— Значит, я в таком хорошем состоянии, потому что кто-то обо мне заботился?
— Угу.
— Ты меня видел, да? — Я не решалась произнести главное слово. Надеюсь, что он поймет, о чем я толкую.
— Когда-нибудь это бы произошло.
— Мне стыдно, извини. И мне жаль, что тебе пришлось это делать.
— А мне нет. — отрезает Люк и переворачивается на спину. Приподнимаюсь, осознавая весь ужас того, что сказала.
— Прости, Люк. Ну, Люк! Я имела в виду другое. — безуспешно оправдываюсь я.
— Спи, Маверик.
— Ну, прости. Я смолола глупость, не подумав.
И когда он стал таким ранимым!
— Иногда ты просто невыносима, Маверик. — изрекает он, заключив меня в заботливые объятия.
— Просыпайся, Маверик. — командует Люк. — Еще немного и мы опоздаем.
Он знает, что я уже давно не сплю. Всю ночь меня преследовали бредовые кошмары и я, обливаясь холодным потом, вырывалась из-под их непосильного гнета.
— Еще пару минут. — выпрашиваю я, уповая, что Люк таки разрешит еще немного полежать. По нему заметно, что он тоже не выспался. — Пожалуйста! Я буду прилежной девочкой.
— Нет, — решительно отвечает Люк, улыбаюсь от уха до уха. — Я долго ждать не буду.
— Какой ты приставучий! Ладно. — соглашаюсь я.
Он уже одет: черные штаны, футболка и такого же цвета куртка. В последний раз он надевал ее, когда я проходила первый этап суггестии. Сегодня второй и относительно благоприятного исхода не стоит ожидать. В целом, ожидание — это пустая трата времени и, в конечном счете, еще и полнейшее разочарование, ибо надежды не оправдались.
Люк приглаживает мои волосы, наверно я слишком много ворочалась во сне, и они стали походить на безобразно свитое птичье гнездо. Ласково обняв его, будто в последний раз, убегаю в ванную, затем одеваюсь. Люк заплетает мои волосы в колосок, после чего мы спускаемся в столовую.
В Норе непривычно тихо и пусто. Вместо десятков у Шара стоят всего два человека и один, по виду невероятно угрюмый, — у входа в столовую. Мы, я и Люк, не смотря на огромное количество свободных мест, садимся за тот же столик, что прежде, друг напротив друга. Ковыряя ложкой недурно пахнущую кашу, считаю, как много мест занято. Из почти пяти сотен ребят осталось около сорока. Семь из них — Пауки.
И это странно. Пауки были со мной на Охоте. Их семеро, значит, Охоту должны были остановить семь раз? Насколько я помню, одно из правил гласило: тот, кто доберется до Скалы — остановит испытание. А они ушли далеко вперед. Ни в коем случае не отрицаю, что мест для проведения последнего тестирования было несколько, но, моя память еще ни разу меня не подвела. Пауки проходили испытание со мной. Следовательно, их подобрали, как и меня. По каким-то, возможно, чрезвычайно важным причинам их вытянули из когтистых лап смерти. Но что это за причины? Почему именно они?