Поскорее бы выбраться вон из этого замкнутого тоннеля. Но я с горечью осознаю, что он не имеет конца.
Аарон Селестайн меняет тему:
— Богемская нация, в прежние времена, была политически и социально дезорганизована, разобщена тем, что многие называю демократией.
Обстановка меняется. Мы переносимся в полный людей ветхий дом, где некоторые без сознания валяются в собственной рвоте. Но это не популярное место отдыха из старого мира, это разваливающаяся хижина, сколоченная из гнилых досок, в которой поставлены пара столиков. При первом вдохе чувствуется застоявшаяся вонь испражнений. Это всего лишь ассоциации на то, что мне внушают. — напоминаю я себе. — Этого не существует.
— Создатели наблюдали за личностными разложениями, за открытым выражением мыслей, первобытными инстинктами. Все это вело к прямому краху.
Мы возвращаемся в вагон.
— Только дисциплина и покорность общества, — Аарон Селестайн смотрит на одного из солдатов, — облегчают существование нации и сокращают риск его разрушения. — Селестайн переводит взгляд на меня. — Но такое общество нельзя создать только принуждением и захватывающей силой идеи. Такое общество можно достичь исключительно с помощью контроля. Чтобы поддерживать систему и идеальный строй общества, прежде всего, нужно закладывать в умы такие качества как храбрость, бесстрашие, готовность самопожертвования и готовность вступить в смертельную схватку с опаснейшими врагами — с вредителями, которые деформируют правильный образ мысли в умах наших сограждан. Наша главная обязанность — формирование нации, как единого организма, и очистка общества от вредителей очень важна.
Аарон Селестайн, находясь среди руин когда-то бетонных домов, скорее всего, символизирующих полнейшую разруху, изрекает:
— Прежний режим капитулировал перед возникшими трудностями.
Я осматриваюсь вокруг. Все, что нас окружает — это нескончаемые развалины, погрузившиеся в гнетущий мрак. Возможно, здания когда-то разбомбили. Не знаю, почему я именно так думаю, ведь стоящих здесь, когда-то целостных, сооружений я отродясь не видела.
— Вывести страну из экономического кризиса, — продолжает Селестайн, — по своей сути, он был не способен. Так же, он был не способен обеспечить страну провизиями.
Мы переносимся на опушку дремучего леса, где нестройной очередью выстроились пара жилищных хибар. Старое и прогнившее дерево, из которого их соорудили, обросло вездесущей плесенью и грибком. На близлежащей под солнцем широкой луговине беззаботно играются детки, одетые в перепачканное отрепье.