Поскольку разговор шел о коррупции в правительстве, Гуров как старший группы попросил изготовить копии, чтобы ознакомиться с документами не торопясь, основательно.
Станислав отложил последнюю страницу, аккуратно сложил все бумаги в папочку, взглянул на коллегу и равнодушным тоном спросил:
— Ну и что? Мы уже слышали о чемоданах компромата Руцкого. О разоблачительных материалах покойного генерала Рохлина. Одного чудака задержали у Белого дома с полутора миллионами долларов на руках. Все было! И ничего не изменилось!
— Тебе это нравится? — поинтересовался Гуров.
— По мне такая погода отвратительна! — Станислав пожал плечами. — Но музыку не я заказываю.
Гуров задумчиво смотрел на друга, молчал. Станислав раздраженно продолжал:
— Депутаты обращаются к правительству с конкретными вопросами о коррупции, а им отвечают: мол, предъявите доказательства, тогда и будем разговаривать. Если имеются доказательства, так нечего и разговаривать. Прокуратура обязана возбуждать уголовное дело, привлекать сановных чиновников к ответственности, проводить расследование, передавать материалы в суд. В любом случае нас это не касается. Пусть верха разбираются между собой.
— А когда нас коснется? — спросил Гуров. — Когда появится труп? Конечно, труп — материя конкретная. Подождем? Получим труп и задрав хвосты бросимся искать киллера?
— Не торопись, командир… Жизнь прекрасна. — Станислав развернул «МК-Бульвар». — Смотри — «Жестокий ангел». «Новые приключения Синдбада». «Клубничка» — сериал такой, «Белое проклятие» — опять сериал. Считаю. Двадцать семь сериалов по шести программам. Гляди и радуйся. А вы, господин полковник, все про убийства да про диверсии…
Гуров шел на работу пешком, шагал широко, если на пути возникали замерзшие лужи, решительно перепрыгивал. От Никитского бульвара до министерства было недалеко, но и не сказать чтобы близко, километра два с половиной. Такой прогулкой, поддерживающей физическую форму, сыщик заменял утренние пробежки, которые терпеть не мог. Он вышел на Каменный мост и прибавил шагу, стараясь не запыхаться на длинном подъеме. Миновав Дом Правительства и кинотеатр «Ударник», Гуров с огорчением отметил, что дышит тяжело, отдувается, и тут же возле него тормознул «Мерседес». Понятно, Станислав… Гуров был доволен, что можно прекратить издевательство над собственным организмом, при этом избежать признания, что, мол, сдался: глупо упрямо шагать, когда рядом катит авто.
Станислав обогнал друга, остановился, открыл переднюю дверцу.
— Здравия желаю, вы в прекрасной форме, господин полковник, — сказал Крячко, когда Гуров опустился на сиденье рядом. — Я не подкалываю, констатирую факт. Заставь меня так шагать, помер бы, ей-богу.