— Велика честь, такая мелочь куда скажешь пристебает.
— Тебе сказано, ты сделаешь и забудешь навеки. За мной не заржавеет, — сказал Мефодий.
— Как можно, нарисуем в лучшем виде, — ответил Свисток. — Значит, у меня два часа? — и убежал.
В условленное время Свисток встретил старого вора еще у оврага, метров за пятьсот от своего дома.
— Сидит ждет, дрожит, выпить хочет, только не смеет.
— Лады. Стой на шухере, я через час уйду, — сказал Мефодий.
Юрок, совсем не соответствовавший ласковому уменьшительному имени, был мужик плотный, длиннорукий, сильный, только не дал бог ему храбрости, и для выбранного дела он подходил мало.
Сидел за столом, потел, пил чай, стакан дребезжал о блюдце. Когда Мефодий вошел, Юрок вскочил и быстро заговорил:
— Зачем обеспокоились, Сапсан, я бы и сам хрусты принес. Чего я, малолетка, не понимаю, что такие деньжищи не для меня? — Он выложил завернутую в тряпицу пачку долларов.
Мефодий лишь глазом зыркнул, достал из-под куртки литровку самогона, круг колбасы, взял с серванта стаканы, один наполнил до краев, другой лишь наполовину, глянул на Юрка, кивнул:
— Пей, разрешаю.
Юрок едва край стакана не откусил, выпил, дрожь унял.
— Ты башку-то не потеряешь? — Мефодий сунул в сухие губы изгрызенный мундштук трубки.
— Как можно, Сапсан, не малое дитя, большое дело доверили, такие деньжищи отвалили.
— Тебе бы храбрости чуток, — молвил Мефодий.
— С детства маюсь, и в кого я таким бздуном уродился? — Юрок тяжко вздохнул: — Разреши, — и указал на бутылку.
— Смотри, у меня к тебе базар есть. Окосеешь — деньги заберу и тут закопаю. — Мефодий сам волновался, набил трубку.
— Понимаем, мне два стакана в самый раз будет. — Юрок налил, выпил, заел колбасой. — Говори, умру, но сделаю.
— В твоем деле самое простое — это умереть. Что плюнуть. Но я на тебя поставил, и Акула тоже. Чуешь?
Юрок напружинил грудь.
— Режьте, не подведу.
— Ты понимаешь, что вас обоих на верную смерть посылают? — спросил Мефодий.
— Допер уже, потому и дрожу. Таким малявкам огромадные деньги даже в гроб не кладут.
— Выполнишь, что я велю, — живым вернешься, и деньги твои никто не тронет, будешь жить спокойно. Это я тебе обещаю. Знаешь, вор в законе словами не бросается.
— Знаю. — Самогон уже достал парня, он осмелел. — Только, Сапсан, тебе не по чину со мной дело иметь. Извини.
— Так карта легла. В Москве вам велят кого-то замочить. Какого дня — не скажу, может, суток несколько обождать придется, но после вы долго не проживете.
— Это я уже скумекал, — ответил Юрок. — Откажешься — здесь замочат. Верняк. Куда деваться, Сапсан?