— Газированная водичка сегодня, братцы, хороша, — делится он открытием. — А для тебя, Мишенька Сметанин, в ларьке персональные сигареты «Варна» появились… Я, доброхот и гуманист, прихватил для тебя пачечку… Держи, а пятаками потом расшвыриваться будешь…
Поймав на лету пачку сигарет, Михаил Сметанин вешает на условленное и удобное место гайковерт, отойдя в сторонку, неторопливо вскрывает пачку, размяв сигарету, прикуривает ее от газовой зажигалки… А как же уникальный гайковерт? Им, оказывается, потихонечку орудует Костя Варенцов, который теперь выполняет две производственные операции — свою и Мишину.
— Как же так получается, братцы, что на столь высокопроизводительном конвейере, столь (при полной проектной мощности ВАЗ будет выпускать 10, 5 автомобиля на одного работающего в год, а высшее мировое достижение — 11, 0) Как же так получается, что на высокопроизводи…
— Вечером, товарищи, вечером! — снова ставит нас на место неумолимый Папуля.
Молодежные холостяцкие общежития на ВАЗе так хороши, что им может позавидовать столичный институт, обучающий студентов самой модной и необходимой сегодня отрасли знаний. Модерные комнаты на двоих, всяческие удобства сангигиенического порядка, окна — во всю стену, мебель — последнего фасона, а главное — можно, не выходя из общежития на свет божий, безбедно существовать холостяку-одиночке. На нижних этажах многоэтажного здания — столовая, комнаты бытового обслуживания, красный уголок, холлы для отдыха и прочее, и прочее.
Комнаты в общежитии, естественно, несколько теснее Георгиевского зала, но в одной из них сегодня вполне хватает места, чтобы в жизненном пространстве поместились все до единого члены «нашей бригады». Каждый занимает место согласно своему характеру и привычкам. Слава Меньшиков чуть иронически созерцает шумное и веселое общество с подоконника, Галина Чистова — моя землячка — устроилась так, чтобы было можно украдкой заглядывать в настенное зеркало, шахматисты Костя и Миша сидят сейчас дружным рядком, харьковчане Сергей и Саша вольготно — они хозяева комнаты — развалились на кровати, Неля Губанова со строговатыми бровками сидит на отдельном стуле, Вера Федосеева — представительница ОТК — от Славы Меньшикова большую дистанцию не держит, а что касается мастера Юрия Семеновича Хлопова, то он занял единственное в комнате удобное кресло — начальство все-таки!
Речь, как и следовало ожидать, идет снова и снова о так называемой престижности труда, о болезненной на всех всемирно известных конвейерах Запада монотонии, о том — исчадие ли ада само конвейерное производство и не обречен ли каждый из сидящих в комнате ребят до дряхлого пенсионного возраста крутить гайки. Одним словом, разговор серьезный, философский, социологический. Слово, так сказать, в текущий момент имеет контролер ОТК Вера Федосеева. Она, оказывается, только на рабочем месте да наедине со Славой Меньшиковым щебечет да попискивает, а здесь — техник автомобилестроения! — голос у нее крепкий, глаза серьезные, движения сдержанные.