Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а в душу закрадывается тревога. Не хочу все это слышать.
– Да? Плохо дело. – Эштон непревзойденный артист: судя по голосу, ему все равно.
– Да. Думаю, по пьяни я был слишком напорист. Она рано ушла с вечеринки и теперь не отвечает на звонки и эсэмэски.
– Дай время – и она остынет.
– Пожалуй, ты прав. Но я обязательно должен ее сегодня увидеть. Хочу убедиться, что все в порядке.
Нет, Коннор. Нет и не было никакого порядка. Вздыхаю. Жаль, что нельзя до конца дней укрыться в комнате Эштона, хотя эта мысль не раз приходила мне в голову. Надо одеться и вернуться в общежитие, чтобы раз и навсегда покончить с Коннором.
Он сам дал мне прекрасный повод.
Я могу обвинить во всем Коннора. Он был слишком напорист. Он же понимает, что я не хочу торопить события, а сам зажал меня, как тринадцатилетний подросток в туалете. Все складывается как нельзя лучше. Это не моя вина. Он решит, что сам во всем виноват. Он…
Вздыхаю и бросаю взгляд в зеркало. На меня смотрит женщина в черных гетрах с растрепанными волосами а-ля «я только что лишилась невинности, а потом и нескольких прядей волос». Она прячется в ванной, а ее бойфренд за стеной волнуется, не случилось ли с ней что-нибудь, вместе со своим лучшим другом, смуглым красавцем со сложной судьбой, в которого она влюбилась как кошка. А думает эта особа только о том, как бы свалить всю вину на другого.
Я не знаю, кто эта женщина.
Слышу, как за стеной тяжко вздыхает Коннор. Представляю себе, как он чешет затылок. Коннор такой предсказуемый.
– Просто я… Думаю, я ее люблю.
Резко наклоняюсь вперед, словно меня ударили под дых. Боже праведный. Он сказал это. Сказал вслух. В глубине души я этого и боялась. А теперь это случилось. Боюсь, меня сейчас стошнит. Серьезно, еще пара секунд – и я зависну над раковиной.
Коннор этого не выдержит.
Коннор этого не заслуживает. Может, он мне и не подходит, но такого он не заслуживает. И, тем не менее, что бы я ни говорила, кого бы ни винила – себя или его, я все равно сделаю ему больно. Надо смириться с этой мыслью, потому что, как бы там ни было, мы с ним расстаемся.
С удивлением слышу раздраженный голос Эштона:
– Коннор, ты ее не любишь. Ты только думаешь, что любишь. Ты же ее совсем не знаешь.
Мое отражение кивает мне в зеркале. Соглашается с Эштоном. Это верно. Коннор совсем меня не знает. Не знает меня так, как Эштон.
– Что ты несешь? Это же Ливи. Ну, разве можно ее не любить? Она такая хорошая, ну просто само совершенство.
Закрываю глаза. Коннор, ты меня совсем не знаешь. Надеваю плащ, запахиваю полы и хочу поскорее ощутить тепло Эштона.