За дверью успела образоваться небольшая очередь из таких же ранних пташек. Увидев Лею и Альму, девушка улыбнулась. Дождалась подруг, записавшихся на боёвку к некому Андре Ларошу, и вместе с ними направилась в целительский корпус.
Сухощавый мужчина неопределённого возраста взял у каждой из девушек образец крови из пальца, выставил Альму и Лидану в коридор и несколько минут о чём-то беседовал с Леей. Вышла она уже с ярко-зелёным браслетом на запястье. Следующей зашла Альма. У ней браслет имел более приглушённый оттенок. У Даны и вовсе оказался тёмно-зелёным.
— Могу сразу сделать укол, — фиксируя браслет на запястье, предложил целитель.
— Какой укол? — насторожилась девушка.
— Противозачаточная сыворотка на год, — пояснил мужчина и кивнул на браслет: — Всё равно через пару месяцев придёшь.
— Я не собираюсь ни с кем спать! — возмутилась Дана.
— Ну-ну, — хмыкнул целитель. — Дело твоё.
Подруги в ожидании Даны сравнивали браслеты и гадали, почему они имеют разный оттенок зелёного.
— У Мирта браслет чёрный, я сама видела, — Альма откинула прядь волос со лба и пояснила подругам: — Мирт — мой брат, он тоже учится тут, на третьем курсе. Но он ничего не рассказывал… Может, с каждым курсом темнее? Мы только поступили, «зелёные» новички, вот и браслеты такие же.
— Секретарь сказала, что кураторы расскажут про браслеты, — напомнила Дана. — Мне кажется, с ними всё сложнее.
— Повезло тебе, Алька, — вздохнула тем временем Лея. — Родной брат уже на третьем курсе, есть, кому защитить… Девочки, а почему вы вообще сюда поступить решили? Вот у меня семья большая, семь детей, а мама нас одна растит. Я на целительский не прошла, а возвращаться не могу: ещё один рот мама не потянет, а иначе дорога одна — в «весёлый дом». Год продержусь тут, а потом перевестись попробую.
— Нас с Миртом дядя воспитывает, — Альма скривилась. — Жадная старая жаба. Приданного у меня нет, сами понимаете, а с дядюшки станется продать меня за пару золотых в жёны такому же старому похотливому сычу. А здесь Мирт, он меня в обиду не даст.
Девушки в ожидании взглянули на Лидану. Та колебалась, не зная, какую часть правды можно рассказать подругам. Наконец, осторожно подбирая слова, произнесла:
— Я сирота, и идти мне некуда. Всех родных убили, я случайно уцелела. Хочу научиться постоять за себя и отомстить врагам.
— Ты из благородных? — пухленькая брюнетка взяла Дану за руку. — Говоришь так правильно, и руки к работе не привычные, сразу видно.
— Была личной служанкой у госпожи, — соврала С`аольенн. — Она добрая была, хорошая, занималась со мной, вот и нахваталась от неё умений по-благородному говорить.