– Ты произнёс слово «люди» таким тоном, да ещё и дважды, словно хочешь сказать, что….
– Да, ты всё верно поняла. На территорию квилетов заказан путь только нам. Калленам. Вампирам.
– Они что, знают?! Но как? Вы же ото всех скрываете, кто вы такие!
– Знают, и уже давно. У квилетов давняя вражда с вампирами, и когда сюда в прошлый раз приехала наша семья, а случилось это более шестидесяти лет тому назад, то они сразу поняли, кто мы такие. Но Карлайл сумел убедить квилетов, что мы не опасны для людей, и мы заключили перемирие. Но находиться на их территории нам запрещено.
– Значит, мне тоже? Мне нельзя будет больше кормить Рыжика?
– Даже и не знаю. Хоть ты теперь и член нашей семьи, но ты всё же не вампир. Твоё сердце бьётся, у тебя на щеках румянец, в жилах течёт кровь. Ты даже пахнешь не так, как мы. Так что не думаю, что они стали бы возражать, если ты слегка нарушишь границу, чтобы накормить эту свою собаку. Хотя лучше бы она всё же находилась на нашей территории.
– Может, она потому и держится той стороны, что там нет следов вашего присутствия? Вы же для неё – хищники, а там она в безопасности?
– Может быть. Вряд ли мы узнаем, чем руководствуется собака, выбирая место проживания. Но постарайся не задерживаться надолго на той стороне и не заходи далеко. Договорились?
– Договорились! Всё будет хорошо, обещаю.
Какое-то время мы просто сидели молча, прижавшись друг к другу. И это молчание было таким гармоничным, что совершенно не напрягало. И тут случилось то, что в своей новой жизни я ещё ни разу не видела. Облака, постоянно затягивающие небо плотным покровом, слегка разошлись и выпустили на свободу луч солнца, упавший прямо на поляну, на которой мы сидели. Сначала я просто любовалась тем, как солнце играет и переливается на лепестках цветов, какими яркими красками сияет окружающий нас мир. А потом взглянула на Эдварда и просто задохнулась от неожиданности и восхищения. Эдвард сиял! Его кожа под солнечными лучами переливалась и отбрасывала лучи, словно была покрыта крохотными драгоценными камнями. Заинтересовавшись открывшимся чудом, я начала внимательно разглядывать кожу Эдварда. Никакой бриллиантовой пыли я, конечно, не увидела, да я и так знала, что на вид его кожа самая обыкновенная, разве что слишком гладкая и безупречная, как и у остальных членов семьи – никаких угрей, прыщей или веснушек. Впрочем, ничего подобного не было и у меня, но я-то ведь не сияла и не переливалась, как он.
– Ты сияешь, Эдвард! – зачарованно пробормотала я.