– Итак, ты намерен ему отомстить? – спросила она.
Заговорила не сразу, сначала прошлась, разминая затекшие ноги, и задернула тяжелые бархатные занавески.
– Ты говоришь это таким тоном, будто мстить не за что.
– Ну, взглянем на факты. Он тебя обманул, ударил хлыстом и не позволил жениться на своей сестре. Из-за этого ты проклянешь его род до седьмого колена?
А этого мало? Подумаешь, отстегал прилюдно плетью, подумаешь, опозорил перед половиной Каргабана! Окъеллу сжал зубы и запрокинул голову, чтобы больше ее не видеть. Когда Мариника говорила о других, ее бесчувственность не так бросалась в глаза. Неужели она и правда не понимает?
– Ты думаешь, дело в хлысте или моем идиотском решении жениться? Мика, неужели ты считаешь, что, когда я сбежал из Каргабана в Ханьяр, все закончилось?.. У Дядюшки Лу очень длинные руки, и у него немало друзей. Меня нашли уже на следующий день, и, поверь мне, день тот оказался не из приятных. А после – выбор был не богат. Мне предстояло отработать все выигранное – и больше, намного больше. Интернат Толорозы берет куда меньший процент.
– Отработать? Карты?
– Не только. Поверь, ты не хочешь об этом слышать. А я не горю желанием вспоминать. На моих руках хватает грязи и крови. И, кстати, отдав долги, я не обрел свободу. К тому времени у Лу было достаточно компромата, чтобы навсегда меня уничтожить. Что я мог сделать? Вернуться к отцу, умолять о защите?
– И что было дальше?
Окъеллу нервно передернул плечами, по-прежнему не отрывая глаз от потолка.
– Лу нужен был свой человек на Внутреннем море. Охранять контрабандистов, перевозить наиболее ценные грузы, избавляться от чересчур ретивых конкурентов...
– Я помню, ты мечтал стать пиратом.
На мгновение он закрыл глаза. Дрянь, а ведь действительно мечтал...
– Не смейся надо мной.
– Прости. Как тебе удалось вырваться?
– Никак. Мой отец умер, я стал главой рода и... Предположил – понимаешь, Мика, всего лишь {предположил}, – что, если уеду теперь, меня не попытаются вернуть. Почти полгода трясся, ожидая, что вот-вот накинут петлю на шею или всадят нож под ребра в суматохе. Но нет, Лу действительно меня отпустил. И даже позволил забрать шебеку и сманить к себе ее капитана.
– Но винишь во всем ты только Коварэна?
– А не имею права? Если бы не он, мне бы не пришлось... Нет, конечно, я всегда мог сдохнуть или броситься в ноги отцу, возможно, тем самым опозорив свой собственный род. Я не снимаю с себя ответственности, но, если бы не предательство Коварэна, ничего из этого не случилось бы. И дело не только во мне. Он похитил Тари – всего на несколько дней, – и с тех пор она плачет по ночам. Все просит кого-то уйти, не трогать ее... Я стараюсь не думать о том, что могло произойти, но, Мика, ее ожог – это не след от горячей лампы.