– Закопаем шкатулку в лесу, где ее никто никогда не найдет, – мрачно пробормотала Тари, снова забираясь к Гергосу на колени. – Или утопим в болоте. Или выбросим в море. Или сожжем.
– Вы даже не хотите взглянуть, что там внутри?
Тари помолчала. Конечно, любопытно было бы узнать, из-за чего дядя готов пытать ее и даже убить. А с другой стороны, не все ли равно? Что бы ни находилось в шкатулке, это не могло оправдать его действий.
– Нет, мне все равно.
– Хорошо.
Гергос поцеловал ее в висок.
– Посмотрим, есть ли здесь лопата. Я еще с детских времен знаю неподалеку прекрасную чащобу.
***
– Сможешь найти, если понадобится? – спросил Гергос, уложив на место последний кусок дерна.
Тари задумалась на мгновение и наконец кивнула.
– Не хочу, чтобы понадобилось, – немного капризно сказала она.
– Может, и не понадобится. Если мы будем достаточно убедительны.
По пути обратно она взяла его за руку, и от этого простого и естественного жеста тут же потеплело на душе. Ничего не было решено, предстояло еще много работы, но хотя бы одна вещь встала на свое место. Тари была рядом, он мог в любой момент привлечь ее к себе и обнять. Или поцеловать, прижав к стволу дерева, – так долго, как захочется или пока не закончится воздух. Тари не сопротивлялась, наоборот, все больше льнула к нему, все чаще улыбалась – свободно, открыто.
Эйръярта, ты смотришь? Добилась своего? Рада?
В комнате отца нашлись полузасохшие чернила. Тари писать отказалась, и Гергос сам взялся за перо. Несколько минут сидел, разглядывая бледный лист и пытаясь найти в самом себе ту точку, где ненависть к Коварэну уравновешивалась нежеланием Тари открыть правду всему миру. Нужно, чтобы звучало убедительно...
Итак...
{«Ваша светлость, тщательно обдумав Ваше предложение, вынужден ответить отказом.
Атарьяна Коварэн не вернется в Тобрагону. Теперь она находится под моей опекой, и я прослежу за тем, чтобы попытки вернуть ее на родину не увенчались успехом. Что бы вы ни предприняли, мой ответ не изменится, но Ваша настойчивость в этом вопросе может навредить уже Вам.
Для всех будет лучше, если Вы забудете, что у Вас когда-либо была племянница.
Всецело надеюсь, что мы друг друга поняли.
О.В. Гергос»}
– Не хочешь подписать?
Тари чуть слышно фыркнула. Она стояла, опираясь на спинку стула, и заглядывала ему через плечо.
– Зачем? Речь идет об Атарьяне Коварэн, а Тари эль Нахри не имеет к ней отношения.
– Теперь надо дождаться Эвретто, чтобы он отправил письмо.
– Когда он приедет?
– Не знаю, надеюсь, что скоро.
Эвретто приехал на следующий день. Такой же холеный и напыщенный, как всегда. Даже побег хозяина и сутки в седле не подействовали, и идеальный камердинер был все так же подчеркнуто аккуратен и педантичен. Рядом с ним Гергос чувствовал себя бедным деревенским родственником. По крайней мере, одет Эвретто был раза в три дороже, чем он сам. И взгляд слуги был полон почтительного осуждения.