Смущаясь, я отвечаю:
— Я верю тебе.
— Макс, — он нежно берет мое лицо в руки.
Внезапно, словно тонна кирпичей, упавшая на мой мозг, до меня доходит то, о чем он просит. Не колеблясь, я отвечаю:
— Да, Логан.
— Да?
Медленно кивая, я повторяю:
— Да.
Он с голодом набрасывается на мои губы, и мы с жадностью пускаем руки в ход. Верх одежды летит первым, затем низ, и прежде чем я понимаю, мы накрепко впечатаны в простынь. Нашу простынь. Возвышаясь надо мной, Логан до сих пор переплетает свой язык с моим, грубо разводя мои ноги в стороны руками, и вколачивается в меня во всю длину. Без защиты.
Поцелуй прекращается, и он издает продолжительный низкий стон. После он шепчет:
— Это, бл*дь, невероятно.
Это преуменьшение.
Не ожидая моего согласия, он толкается вперед, погружаясь в меня, и мои жаждущие мышцы умирают от давления, которое так было им нужно, умирают от обоготворения его члена изнутри. Они сжимаются снова, и Логан шепчет над моим ухом:
— Я, черт возьми, дома, малышка.
Его слова — моя погибель, когда я откидываю голову назад, и его имя скатывается с моего языка громким криком. Вместо того чтобы замедлиться и дать мне минутку восстановить силы, он тянет мои ноги вверх так, что пятки оказываются на его плечах, и он входит в меня под другим углом.
— Святое дерьмо… — я прикусываю нижнюю губу, неуверенная, смогу ли принять его так.
— Слишком глубоко? — вопрос заставляет мою киску сжаться, чтобы убедить мой рот в том, что он неправ. Не в силах ответить словами, Логан снова резко толкается в меня, и я сексуально хнычу от удовольствия. Удовлетворенный, он щипает и покусывает мою лодыжку, и слабые уколы боли смешиваются с возросшим чувством удовлетворения практически смертельной комбинацией.
Я хнычу.
— Логан…
— Нет, — обрывает он, движение его бедер замедляется, растягивая каждый следующий толчок, словно слова во время политической речи. — Еще нет.
— Но…
— Моя. — Его член выскальзывает из меня практически полностью, и снова скользит назад. — Кровать. — Действие повторяется. — Мои. — Еще раз. — Правила.
— О боже! — я закрываю глаза, когда сжимаю простыни.
— Помнишь?
Я сейчас едва ли свое имя помню!
— Отвечай!
Слава Богу, что моим губам не нужна помощь, чтобы выкрикнуть:
— Да!
Внезапно Логан полностью выходит из меня, и я тут же ощущаю пустоту внутри. Я распахиваю глаза и наблюдаю, как он перекатывается на спину, затаскивая меня на себя. Широко расставив ноги, я опускаюсь на его член и медленно скольжу, с дрожью принимая в себя сантиметр за сантиметром.
— Вот это моя девочка. — От его слов моя киска снова сжимается.