После двухчасового допроса его отпустили. Сев за руль своего автомобиля Влад, наконец, расслабился, понимая, что это только начало кошмара, который ему еще предстоит пережить. «Эх, Анна, надеюсь у тебя все хорошо, и весь этот сыр – бор того стоил». Он плавно нажал на педаль, и машина послушно тронулась с места.
Среди толпившихся на остановке, в ожидании автобуса, людей, мужчина не сразу заметил знакомую фигуру. Мать Настеньки выделялась в толпе повязанным на монашеский манер, черным платком. Худенькое пальтишко явно было не по сезону, и женщина, заметно горбясь под порывами пронизывающего ветра, казалась совсем старушкой. Влад дал задний ход и остановился почти вровень с ней. Женщина растерянно посмотрела на Влада, и, узнав, робко села в авто, положив на колени огромный, пластиковый пакет.
– Здравствуйте. Вы домой? – он так и не узнал до сих пор имя женщины.
– Да.
– Как Настенька?
– А Настеньки больше нет, – по ее щекам побежали слезы.
– Как нет? – Влад резко свернув на обочину и нажал на тормоза.
– Умерла Настенька, сегодня ночью, – женщина перестала себя сдерживать, и закрыв лицо руками, громко разрыдалась. Он не мешал ей вопросами, давая несчастной выплакать как можно больше скопившихся за долгие годы слез.
– У Настеньки лейкемия была, – немного успокоившись, продолжила женщина, – диагностировали ее давно, да вот только на лечение у нас денег не было. Мы живем в глухой деревеньке на Дальнем Востоке, откуда до районной больницы более ста километров. Автобус до города ходит два раза в неделю, а «частники» берут так дорого, что особо не наездишь, – она опять громко всхлипнула, – путевку в Крым нам благотворительная организация купила, самим нам такая роскошь не по – карману. А когда дарственная эта пришла, я сразу решила – едем. Кое как дом свой в деревне, почти за бесценок, продала, лишь бы до Москвы хватило доехать, да на первое время на продукты. На следующее утро после перелета мы уже к профессору на прием попали. Счастью моему предела не было…,– новый поток хлынувших слез заставил ее надолго замолчать.
Влад был шокирован откровением женщины. Он ни когда раньше не задумывался, какова она современная жизнь глубинки. И как там люди живут вне столицы. По телевизору дикторы наперебой пели о достижениях родной медицины, да и сам Влад, работая в высокотехнологичной клинике, лично видел то, о чем вещали СМИ, но представить трагизм ситуации в масштабе ему как то не приходило в голову. Сейчас, сидя рядом с этой несчастной женщиной, он почувствовал себя виноватым. Хотя так и не смог объяснить себе в чем. Он налил в пластиковый стаканчик воды и подал обессилевшей от слез и горя женщине. Та с благодарностью приняла его, и жадно выпив содержимое, тихо продолжила: