Бывший свидетелем этого разговора обер-лейтенант Енеке сделал вид, что ничего не слышал. Фельдфебель Бехер рассмеялся. А унтер-офицер Гофман припомнил одну из старых эпиграмм, написанных лет сто назад, а то и побольше.
«Забудь за честь, забудь за стыд.
Ведь ты сегодня знаменит!
Стоишь ты у подножья трона.
Не подлежишь суду закона.
Но божий суд каналью метит.
В аду у Сатаны ответит!»
Дед Клауса после этих слов покачал головой и добавил, что «скорее мы к Сатане отправимся». Чем окончательно испортил настроение всем присутствующим при том разговоре.
Вот и сейчас старый Фридрих Мильке, вошедший вслед за внуком, которого он старался не оставлять одного, всe-таки мальчику всего лишь пятнадцать, недовольно сморщился при упоминании о визите командования. Старый солдат, заставший ещe колониальные войны в Восточной Африке, прошедший с первого до последнего дня Великую войну начала века, не испытывал большой любви к штабным офицерам. Легко рисовать стрелки на карте. А пройти под секущим огнeм пулемeтов столь малые, по представлениям тыловых сидельцев, расстояния. А вытаскивать с поля боя воющего от нестерпимой боли раненого друга, понимая, что надежды спасти его уже нет, что тянущийся за ним кровавый след однозначно вычеркнул твоего товарища из списка живых. А говорить слова соболезнования его жене, стыдливо пряча глаза от осуждающего взгляда, в котором написано - а почему ты здесь?
Обер-лейтенант встретился взглядом с начальником штаба. Тот только досадливо пожал плечами, поясняя, что и он не знал об этом визите.
Но нужно было встречать неожиданное начальство. Обер-лейтенант поднялся, надел фуражку и двинулся к выходу.
- Что там, Серeга? - Ефрейтор Лось подeргал за сапог сержанта Курочкина, поднявшегося по завалам кирпича на чердак склада, выбранного разведкой десантно-штурмовой бригады в качестве наблюдательного пункта.
- С этой стороны незаметно подобраться не получится. - Курочкин скользнул вниз, осторожно переступая по битому кирпичу спустился на пол склада. - Справа открытого пространства почти сто метров. А слева в теплицах битого стекла навалом, весь пол устлан. Ползти по нему не получится. А побежишь, хруст на все окрестности слышен будет.
- Тогда лучше на второй точке попробовать. - Предложил третий из их группы.
- Вот, ты Прохор, там и пробуй. - Отреагировал ефрейтор. - Две сотни метров по канаве ползти. С этой стороны она сухая, а ближе к немцам водичка светится. А где вода, там и грязь.
- Ишь, какой культурный нашeлся. - Рассмеялся Прохор. - По грязи ему ползти противно. Жить захочешь и в дерьмо нырнeшь.