От того, кто придёт на смену, зависит будущее науки (фото: Фёдор Евгеньев)
– Студенты ведь тоже, в основном, не жируют, – затеваю я «провокационный» спор с Натальей Владимировной. – Многие из них (особенно иногородние) перебиваются с булочки на кефир…
– Власть привлекательна, а власть над старшим привлекательна вдвойне. Но это разрушительно морально, нравственно. Я, неоперившийся второкурсник, оцениваю преподавателя, ещё не имея нормальных критериев оценки. Ещё не сложилась система ценностей, а я уже оцениваю. Беру на себя ответственность (не сказать – наглость) публично оценивать человека старше и заслуженнее меня. Идёт постоянное противопоставление – молодые и все остальные. Вы, старые, подвиньтесь. Идёт молодёжь… Молодёжь (кто же спорит!) нужна в науке. Обязательно нужна! Но молодёжь должна попасть в научную среду. В научную школу. А научная школа – это одна семья. На зачищенной площадке ничего хорошего не получится.
– Студенты нередко откровенно халтурят в научной работе. Списывают чужие работы. Скачивают из интернета и не дают себе труда даже переформатировать текст. Ещё и возмущаются: я же сдала, принесла вам работу! – Приводит свои примеры профессор Стернин. – Одна заочница мне сказала: «Вы мне всю плешь проели своей курсовой». В ответ на обычные требования студенты обижаются и возмущаются. И руководство обижается – снижаю показатели. Знаю несколько случаев, когда махровые бездельники и прогульщики писали в прокуратуру на требовательных преподавателей. Мол, те препятствуют осуществлению их конституционного права на образование.
Одна наглая лентяйка шантажировала меня: что мне, самоубийством кончить, раз вы меня не допускаете до защиты? Требуют высоких оценок, четвёрку рассматривают как откровенное оскорбление. Они все в каких-то волонтёрских движениях, на каких-то бесконечных «школах лидеров». Везде ездят, что-то хором кричат, в чём-то соревнуются, выигрывают фирменные майки, кепочки. И считают себя передовыми и успешными. На учёбу у них мало времени. А с нас всё время спрашивают – это же наши лидеры! Почему они у вас имеют такие низкие оценки?! Учитывайте их общественные достижения. Почему я это должен учитывать? – недоумевает Стернин.
– Какой профессор будет сегодня чувствовать себя комфортно? Только тот, кто принял эту тенденцию и встроился в неё, – подытоживает разговор профессор Кирилина. – Выпускник либерального МГИМО Сергей Брилёв недавно с удовлетворением поведал телеаудитории, что из Московской консерватории уволена преподаватель Фарида Кульмухаметова, на которую донёс в интернете некий студент. (Педагог позволила себе заговорить со студентами о «пятой колонне» и даже назвать некоторые имена.) Мерзкий поступок студента преподносится как абсолютно верный. Преподаватель же позиционируется как совершивший нечто недопустимое. Слушаю и ловлю себя на мысли: я тоже считаю Сванидзе и Макаревича разрушителями и «пятой колонной» и вполне солидарна с вынужденной уволиться Фаридой Кульмухаметовой. Я хотела бы, чтобы не только либерально настроенный, но и любой другой преподаватель вуза имел право высказывать свои мысли и не быть за них преследуем.