Опасность осталась где-то сзади, среди пальм. Впереди открытая с тёх сторон, местность была безлюдной. Малыш отъехал шагов на двести к кольцу пышного кустарника, окружавшего родничок. Погони он не боялся: без лошадей испанцам его не догнать. Осторожно опустил Бретёра на землю, снял с него рубашку и внимательно осмотрел рану. Всё оказалось не так страшно, как представлялось в первый момент. Пуля вырвала часть плечевой мышцы, но сустав, белеющий костью, кажется, не пострадал. Левая рука Лангедока выведена из строя (возможно и навсегда), но рана, если не дать ему истечь кровью, была не смертельной. Малыш смыл кровь и присыпал рану порохом. Оторвав полоску от рубахи Роже, наложил повязку, а затем как можно туже затянул косынку на его изуродованном плече. Набрав горсть холодной воды из выбивавшегося прозрачной струйкой родничка, Поль смочил раненому лицо, а затем, осторожно разжав ножом крепко стиснутые зубы, влил в рот несколько живительных глотков.
Лангедок пришёл в себя. Его глаза, с расширенными болью зрачками, чёрными пятнами уставились на Малыша.
— Кто ... уцелел? — через силу, чуть шевеля губами, тихо спросил он.
— Мы вдвоём, Роже! Остальные, очевидно, все убиты, — ответил Ажен, опустив голову и чувствуя себя в чём-то виноватым перед погибшими товарищами.
— Осмотри рощу... справа и слева... может кто-то вырвался..., — медленно и внятно выговорил Лангедок, бессильно попытавшись поднять руку.
Малыш вскочил на коня, подъехал к роще, держа наготове пистолет, и углубился в заросли. Минуту спустя он уже был на правой оконечности, пытаясь рассмотреть из-за деревьев окружающую рощу луговину. Солнце било в глаза, но Ажен всё же заметил какое-то движение. Приложив ладонь козырьком ко лбу, и прищурившись, он различил вдалеке блеск испанских кирас. Красных рубах буканьеров Поль не заметил. С левой стороны рощи тоже двигался испанский отряд, который, однако, был значительно ближе, чем обнаруженный справа.
Раздавшийся сзади шорох кустарника, заставил Малыша мгновенно повернуться в седле. Красная рубаха, появившаяся перед дулом пистолета, остановила его палец, плавно прижимавший спуск. Он опустил оружие, расплывшись в улыбке. В десяти шагах стоял Бенуа, в изодранной рубахе, но живой.
Мигом соскочив с коня, Поль радостно облапил маленького Жака, заставив того легонько поморщиться. Заметив его гримасу, Ажен чуть отстранился и с тревогой спросил:
— Сильно задело?
— Да ладно, чего там ... обойдётся.
-Давай-ка, садись в седло, горемыка! — ласково подтолкнул Малыш друга к лошади и, взяв её под уздцы, быстрым шагом направился к оставленному у родника Лангедоку.