В полной тишине Бенуа встал, достал три ножа и молниеносно метнул их в колонну. Он не сомневался, что попадёт. До колонны было шагов десять — дистанция вполне приемлемая. Сверкающие лезвия (Не зря начищал!) вплотную притёрлись к пуле, окружив её кольцом.
Тишина взорвалась восторженными криками. Моряки сорвались с мест и облепили колонну.
— А ну, расступись! — рявкнул Ван Готорн, прокладывая дорогу капитану.
Он вытащил ножи, глубоко вошедшие в мягкое дерево и, взвесив их в руке (таким можно и кирасу пробить!), засунул себе за пояс.
Давай сюда остальные! — повернулся он к Жаку. — Через три дня получишь назад, как обещал!
Моряки восторженно заорали, приветствуя победителя, который не успевал уворачиваться от дружеских тумаков.
— Выпьем за новых флибустьеров в нашей команде, братья! И пора окрестить молодцов. Что за моряк без громкого имени! — перекрыл гвалт голосов капитан Девис.
Корсары повалили за стол, и мигом увесистые чаши и кубки оказались наполнены доверху. Новички команде понравились. Буканьеры — значит стреляют метко. С огромным охотником и так понятно: дай саблю — до пояса раскроит! А маленький то, оказывается, вон что может! И веселье закрутилось по-настоящему. Всё быстрее пиликали скрипки, безостановочно бил бубен, в такт удалым разбойничьим песням топали каблуки, заставляя дребезжать посуду и изредка вскрикивать смеющихся крутобёдрых девиц, отплясывающих с неуклюжими моряками.
То, что было после четвёртого кубка, Ажен помнил смутно. Под дружное одобрение Бенуа дали прозвище "Меткий нож", а ему оставили старое прозвище, учтя, что он уже опытный моряк, а моряку менять имя не зачем. Как они добрались домой, ведал только Бог и капитан Девис, отправивший двух корсаров покрепче проводить не оправившихся от ран новоиспечённых флибустьеров.
Г Л А В А 4
Два дня они отходили от попойки, поклявшись впредь ромом не злоупотреблять. На третий день, в сопровождении Акулы — рулевого "Стрелы" и канонира Линда, пожаловал Ван Готорн, прозванный командой "Тяжёлый Кулак". Его кулаки, действительно огромные, не раз выручали фламандца в рукопашной схватке, когда пистолеты разряжены, а сабля сломана.
Корсар принёс Жаку ножи. На их рукоятках была искусно сделана золотая насечка, шнуром оплетавшая черенок и отполированная до зеркального блеска. Оружие смотрелось великолепно, уложенное в коробку чёрного бархата.
Выпив по чарке вина, флибустьеры попрощались и ушли. И если кто-то мог ненароком подумать, что в лице помощника капитана Бенуа приобрёл заклятого врага, то это абсолютно не соответствовало действительности. Ван Готорн не сомневался, что в первом же лихом абордаже умение Меткого Ножа команде очень пригодится. Он даже в меру сил собирался облегчить новому моряку первые шаги по палубе.