Возможно. Потому что за ревущей бурей всего того, что Харри знал о Валентине Йертсене, за всеми отчетами, за опытом работы над другими серийными убийствами, за призраками всех жертв, которых он не смог спасти за все эти годы, он слышал шепот. Голос Валентина Йертсена. Валентин говорил, что подобрался к ним изнутри и находится в поле их зрения.
Харри достал телефон. Катрина ответила со второго звонка.
– Я сижу на гриме, – сказала она.
– Я думаю, что у Валентина есть 3D-принтер. И этот принтер может вывести нас на него.
– Как?
– Магазины, торгующие электронным оборудованием, регистрируют имена клиентов и их адреса, если сумма покупки превышает определенный порог. В Норвегии продано всего около двух тысяч 3D-принтеров. Если все члены следственной группы оставят свои нынешние дела, то в течение суток мы сможем составить общую картину, а за двое суток сумеем установить непричастность девяноста пяти процентов покупателей. В таком случае у нас останется список из двадцати покупателей. Фальшивые или выдуманные имена мы определим, не обнаружив их в Регистре населения по указанному адресу или позвонив людям, которые станут отрицать покупку такого принтера. В большинстве магазинов, торгующих электронным оборудованием, имеются камеры слежения, и мы сможем проверить подозреваемых по времени совершения покупки. Нет никаких причин думать, что он не пошел в ближайший к своему дому магазин, и тогда у нас будет район поиска. А при помощи фотографий, сделанных с камер слежения, люди смогут помочь нам двигаться в нужном направлении.
– Как ты додумался до этого 3D-принтера, Харри?
– Я разговаривал с Олегом о принтерах и оружии и…
– Оставят свои нынешние дела, Харри? Чтобы сосредоточить все усилия на том, что пришло тебе в голову во время разговора с Олегом?
– Да.
– Вот именно такие альтернативные версии ты и должен проверять со своей партизанской группой, Харри.
– Она по-прежнему состоит из меня одного, и мне нужны твои ресурсы.
Катрина загоготала:
– Если бы тебя звали не Харри Холе, я бы уже повесила трубку.
– Тогда хорошо, что меня так зовут. Послушай, мы три года безуспешно искали Валентина Йертсена. Это наш единственный новый след.
– Дай мне подумать над этим после окончания телешоу; мы скоро выходим в эфир, и моя голова забита вещами, о которых я должна сказать и о которых не должна говорить. А в животе у меня трепыхаются бабочки, если уж совсем честно.
– Мм…
– Советы теленовичку?
– Откинься назад и будь расслабленной, гениальной и остроумной.
Он почти услышал, как она улыбается.
– Именно так ты обычно вел себя на телевидении?