Он погладил Марту по щеке. Настоящая, живая женщина в последний раз лежала в его кровати довольно давно. И он определенно предпочитал официантку Харри Холе своей постоянной мертвой японской подруге. Так что да, очень жаль, что придется отдать ее. Жаль, что он не может следовать воле демонов, а должен прислушаться к другому голосу – голосу рассудка. Голос рассудка был зол. Он дал подробные инструкции. Лес вдоль пустынной дороги к северо-востоку от города.
Он вернулся в гостиную и сел на стул. Гладкая кожа приятно касалась голого тела, которое все еще немного покалывало после горячего душа. Он включил новый телефонный аппарат, куда вставил выданную ему сим-карту. Приложения «Тиндер» и «ВГ» располагались рядом. Сначала он нажал на «ВГ». Подождал. Ожидание было частью приключения. По-прежнему ли он в самом верху новостных страниц? Он хорошо понимал знаменитостей категории «Б», готовых сделать что угодно, лишь бы попасть на первые полосы. Певичка готовит еду с телеповаром-комиком, потому что она должна оставаться актуальной.
На него угрюмо глядел Харри Холе.
«Полиция использовала бармена Элисы Хермансен».
Он нажал «читать полностью» под фотографией и пролистал статью.
«Источник утверждает, что бармена отправили в турецкую баню, чтобы шпионить для полиции…»
Тот тип в hararet. Человек полиции. Человек Харри Холе.
«…потому что он единственный из всех, с кем сотрудничает полиция, может с уверенностью опознать Валентина Йертсена».
Он поднялся, ощутив, как кожа отрывается от стула с хлюпающим звуком, и вернулся в ванную.
Он уставился в зеркало. «Кто ты? Кто ты? Ты единственный. Единственный, кто видел и знает лицо, которое я сейчас вижу».
Ни имени, ни какого-либо изображения того мужчины в газете не было. И он не обратил внимания на бармена в тот вечер, когда заходил в бар «Ревность». Потому что люди помнят тех, кому смотрели в глаза. Но теперь они взглянули в глаза друг другу. И он помнил. Он провел пальцем по лицу демона. То, что хочет наружу, должно выйти наружу.
В гостиной «On the Run» завершилось свистом падающего самолета и смехом сумасшедшего, после чего раздался ужасный долгий взрыв.
Валентин Йертсен закрыл глаза и представил себе пламя.
– Каков риск, если ее разбудить? – спросил Харри, глядя на распятого, висящего на кресте над головой главврача Стеффенса.
– На этот вопрос существует множество правильных ответов, – сказал Стеффенс. – И один истинный.
– И какой же?
– Мы не знаем.
– Как и не знаете, что с ней такое.
– Да.
– Мм… А что же вы знаете?
– Если это общий вопрос, то нам известно многое. Но если бы люди знали, как много мы