– Ты куда? – спросил Олег.
– Вернусь в университет. Отвезешь? Если нет, поеду на автобусе.
Олег встал и пошел за ним.
– Там людей хватает. А здесь лежит полицейский, который, возможно, умрет. – Олег догнал Андерса и схватил за плечо. – И, как коллега из полиции, сейчас ты самый близкий для него человек. Так что ты не можешь уйти. Ты ему нужен.
Он развернул Андерса и увидел, что у молодого полицейского блестят глаза.
– Ты нужен им обоим, – сказал Олег.
Харри должен был что-то предпринять. Причем немедленно.
Смит свернул с главной дороги и осторожно повел машину по узкому проезду с сугробами на обочинах. Между ними и замерзшим морем находился красный лодочный сарай с белым бревном, запирающим широкие двойные двери. Харри разглядел две виллы, по одной с каждой стороны дороги, но их скрывали деревья и холмы, и находились они на таком расстоянии, что Харри никого не смог бы предупредить, криком взывая о помощи. Он сделал вдох, нажал языком на верхнюю губу, ощутил металлический вкус, почувствовал, как под рубашкой струится пот, хотя ему было холодно. Харри пытался думать. Думать о том, о чем думает Смит. На маленькой открытой лодке в Данию. Конечно, это вполне возможно и все же настолько дерзко, что никто в полиции и не подумает о таком пути бегства. И что будет с ним самим, как Смит собирается решить эту задачу? Харри попытался заглушить голос отчаянной надежды, что ему сохранят жизнь. И голос приятной апатии, говоривший, что все потеряно и сопротивление будет означать больше боли. Вместо этого он прислушался к холодному голосу логики. А тот говорил, что от Харри больше не было никакой пользы как от заложника, а если взять его в лодку, то она потонет. Смит не испытывал страха, он уже застрелил Валентина и одного полицейского. И все произойдет здесь, до того как они выйдут из машины, так можно лучше всего приглушить звук.
Харри попытался нагнуться вперед, но трехточечный прочный ремень пригвоздил его к сиденью. Наручники врезались в копчик и вгрызались в кожу на запястьях.
До сарая оставалось метров сто.
Харри зарычал. Это был горловой хриплый звук, исходивший из глубины живота. Потом он стал раскачиваться из стороны в сторону и ударил головой в боковое стекло. Оно треснуло, на стекле появилась белая розетка. Он зарычал и еще раз ударил. Розетка увеличилась в размерах. Третий раз. Кусочек стекла вывалился наружу.
– Угомонись, или я пристрелю тебя прямо сейчас! – закричал Смит и приставил револьвер к голове Харри, одним глазом следя за дорогой.
Харри укусил его.
Он почувствовал боль от давления на десны и металлический привкус, который появился уже в тот момент, когда в актовом зале он повернулся спиной к Смиту, быстро схватил со стола железную челюсть и запихал в рот перед тем, как надеть наручники. Он почувствовал, как удивительно легко острые зубы вошли в запястье Халлстейна Смита. Салон заполнился криком Смита, и Харри почувствовал, как револьвер стукнул его по левому колену, а потом упал вниз между его ног. Харри напряг мышцы шеи и потянул руку Смита вправо. Смит выпустил руль и попытался ударить Харри по голове, но его собственный ремень помешал ему замахнуться так, чтобы дотянуться до цели. Харри раскрыл рот, послышалось бульканье, и он снова сжал челюсти. Рот его наполнялся теплой кровью. Возможно, он прокусил артерию, а возможно, и нет. Он проглотил. Кровь была тягучей, похожей по консистенции на коричневый соус, а на вкус она была до тошноты сладкой.