Я ничего не ответила, и Ламар, прождав некоторое время, продолжил:
— Мердок хороший малый, но жизнь обошлась с ним жестоко. Он единственный выжил после того, как ваши напали на его деревню. Ему тогда было всего десять, но он все помнит, словно это было вчера.
— Шрам с тех пор?
— Да.
— Мне жаль.
— Мне тоже. Но все это было очень давно, тебе не стоит опасаться мести с его стороны.
— А как же тот случай со змеей? Если уж мирные жители так относятся ко мне, то чего ждать от воинов, которые видели смерть?
— Ты не понимаешь, — Ламар грустно усмехнулся. — Среди нас нет мирных жителей, а со смертью рано или поздно сталкиваются все. Она рядом с нами каждый день, каждый час, каждую минуту. И в этом виноват Бальтазар. Ну, а ты — его ученица. Так что не стоит удивляться тому, что мои браться и сестры видят в тебе врага. Но покушение на тебя — это, скорее, исключение из правил. Все прекрасно понимают, что Мастер накажет виновного, чего бы ему это ни стоило. Если он виновен, конечно.
Эти слова были полны скрытой угрозы, и я удивленно взглянула на собеседника.
— Я не понимаю тебя, — наконец, произнесла я, глядя в сторону. — То ты говоришь со мной, как друг. То вдруг превращаешься во врага. Вот, как сейчас. Определись уже.
— Мне нравится твоя прямолинейность, — рассмеялся Ламар. — Но ты ошибаешься. Сейчас я тебе и не друг, и не враг. Всего лишь конвоир, который пытается поддержать разговор. Мое отношение к тебе зависит от того, что скажет Мастер.
— То есть наличие своего мнения у вас не в почете?
— Вот именно.
Мужчина продолжал веселиться, а я все никак не могла определить, говорил ли он искренне или просто кривлялся. В какой-то момент мне пришло в голову, что он мог выполнять чье-то задание, суть которого заключалась в том, чтобы сбить меня с толку, измотать, выбить почву из-под ног. Наверное, это одно из самых жестоких испытаний — давать человеку надежду, чтобы потом ее отнять. Если это так, то Ламар был опытным провокатором, и с ним нужно было держать ухо востро.
— Ты мне надоел, — я отвернулась от собеседника и закрыла глаза. — Разбуди меня, когда будем на месте.
— Как скажешь.
Судя по тону, воину действительно было наплевать на то, как я к нему отношусь. Странно, но это вдруг причинило мне самую настоящую боль — по какой-то причине мне нужно было, чтобы Ламар сопереживал моему положению и был рядом. Но я пересилила себя и не позвала его. Согрев кольца теплом своей ладони, я даже немного расстроилась: артефакты расставили все по своим местам, и теперь мужчина спустился с пьедестала, на который его возвели то ли мои гормоны, то ли чувство одиночества — он занял свое место среди прочих, и я четко видела, что в будущем все могло сложиться таким образом, что мы больше никогда не встретимся. Но даже после того как я осознала это неприятный для меня факт, мне все равно хотелось, чтобы мое первое впечатление о нем оказалось верным.