Фрейхоф был крупнее и сильнее; кроме того, он вооружен. Но Брэндон дрался так, словно ему нечего терять. Потому что он понял то, что уже давно знал его внутренний воин: если он потеряет Андреа, он потеряет все.
Они с Фрейхофом наносили друг другу жестокие, грубые удары. Обратный отсчет не оставлял места для размышлений, для предварительной разведки и прочего.
Брэндон испытал извращенное удовольствие, когда одним из ударов сломал Фрейхофу нос и оттуда фонтаном хлынула кровь. Он услышал сухой щелчок, и Фрейхоф зарычал от боли, когда Брэндон применил прием, который показывал Андреа только вчера.
Внутренний воин позволил внутреннему интеллектуалу только одно: следить за временем. Даже не оборачиваясь, Брэндон помнил, сколько у него осталось секунд.
1.02… 1.01… 1.00…
Когда Фрейхоф упал на пол, Брэндон принялся наносить удар за ударом по его голове и торсу. Тогда он понял, что выиграет эту схватку.
Но еще он понимал, что дорого заплатит за победу. Голова у него кружилась от потери крови, хотя он уже давно отшвырнул ногой выпавший у Фрейхофа нож.
0.19… 0.18… 0.17…
Наконец он в последний раз тряхнул Фрейхофа и понял, что тот вырубился.
– Хан, у тебя время на исходе, – просипел Фрейхоф. – Кого выбираешь, ее или меня?
Он был прав. Брэндон не колебался ни секунды. Отпустил Фрейхофа и бросился к Андреа.
0.10…
Он снял устройство с ее шеи и отшвырнул в самый дальний угол церкви. Схватил нож, лежащий рядом с безжизненным телом Фрейхофа, и разрезал веревку, которая стягивала Андреа запястья. Больше он ничего не успел сделать.
Он схватил ее, и они оба упали под скамью. Брэндон накрыл ее собой, защищая, прижимая ее голову к груди.
Через миг все здание сотряс взрыв, и ничего не стало видно, кроме тьмы.
У Андреа болело все тело. Плечи, горло, уши. И все же она была жива!
Старая церковь выдержала, но, учитывая, в каком состоянии она находилась до взрыва… медлить нельзя!
– Брэндон, как ты? По-моему, нам надо выбираться отсюда.
Она толкнула его плечом. Перед взрывом он прижал ее к себе, желая защитить, но сейчас его руки безвольно лежали вдоль тела. Веревки, которыми были стянуты ее запястья, ослабли, и Андреа дернула изо всех сил.
Она прикусила губы от боли, и все же ей удалось высвободиться.
– Брэндон! – Испугавшись, она припала ухом к его губам, проверяя, дышит ли он. Он дышал. Но был весь в крови. Крови было слишком много.
– Управление шерифа округа Марикопа! – услышала она чей-то голос. – Здесь кто-нибудь есть?
– Да! – закричала она, насколько позволял охрипший голос. – Мы здесь, сзади! – Мы здесь! – снова крикнула она и увидела лучи фонарей. – Мне нужна помощь! – На последнем слове у нее сел голос.