Жил полярный капитан (Мороз) - страница 71

Спустя год или полтора с момента нашего знакомства Г. Д. Бурков пригласил меня на заседание Правления МАСПОЛ. В кабинете находились Л. Э. Кренкель, М. Г. Ушакова, А. Г. Дралкин, другие члены президиума МАСПОЛ. Там же был и Ю. К. Бурлаков. К тому времени я уже привык к традициям Ассоциации, поэтому накрытый стол не вызвал удивления. Деловая часть заседания прошла быстро, в завершении ее Герман Дмитриевич предложил присутствующим избрать в президиум МАСПОЛ Ю. К. Бурлакова и меня. Единогласно приняв это решение, присутствующие завершили официальную часть, и она плавно перетекла в дружеский обед и задушевную беседу, затянувшуюся до позднего вечера.

С тех пор я стал не только гостем, но активным участником жизни МАСПОЛ. Меня всегда поражало стремление людей придти и просто поговорить с Германом Дмитриевичем, поделиться наболевшим, получить добрый совет, а в случае чрезвычайных жизненных обстоятельств – и материальную помощь. Может быть и поэтому спустя несколько лет МАСПОЛ был переименован в Московскую благотворительную общественную организацию полярников – МОСПОЛ. Разница в одной букве аббревиатуры, а смысл меняется кардинально. Сделано это было во исполнение изменившегося законодательства об общественных организациях, но новое наименование очень емко и точно отразило суть нашей деятельности – помогать словом и делом ветеранам полярникам. Ежегодно ветераны получали материальную помощь ко Дню Победы и к Новому году. А это сотни тысяч рублей, и мало кто знает, какой ценой добывалась эти средства. Мне доводилось быть участником походов с Г. Д. Бурковым к «сильным мира сего» с просьбами о помощи. Далеко не всегда мы находили понимание, чаще вежливый прием и никаких последствий. Каждый такой визит он пропускал через свое сердце, эмоционально и страстно доносил до собеседника свою позицию и проблемы ветеранов. Но иначе он просто не мог, не умел, как не мог согласиться с позицией тех, достучаться до которых не получилось.

Я уже отмечал, что МАСПОЛ-МОСПОЛ был очень гостеприимным домом. Это гостеприимство всегда поддерживала Е. И. Мороз. Конечно, центром притяжения людей был Герман Дмитриевич. Круг его знакомых, друзей и коллег поражал разнообразием – военные и гражданские моряки и летчики, начальники морских пароходств и крупных промышленных предприятий, врачи и ученые, государственные и общественные деятели, крупные военачальники и известные полярники. А рядом с ними матросы, синоптики с полярных станций, авиатехники и просто люди, любящие Арктику. Встречи с ними мне запомнились особенно. Поскольку я причисляю себя к последней категории и мое познание Арктики и Антарктики началось с почтовых конвертов и марок, одно только присутствие в такой компании было невероятным счастьем и радостью. Всем им я бесконечно благодарен за те незабываемые встречи, за дружескую, можно сказать семейную атмосферу, за те знания, которые я жадно впитывал во время этих встреч. Я видел и искреннюю боль этих людей, их переживания за будущее арктического региона, за то, что у него должен наконец-то появиться настоящий хозяин, чтобы во главу угла встали интересы государственные, а не коммерческие, чтобы не забывали о людях, работающих в экстремальных условиях.