Теперь я прекрасно понимаю, что любви внутри меня не осталось, лишь размышление над прошедшим фактом. (Впрочем, что ж это я несу, чёрт возьми! – сам перед собой со стыда сгораю, но всё равно продолжаю.) А, если по большому счёту, стоило ли оно того: несколько недель пожить не лучшей жизнью, не думая ни о чём ином, кроме как о воплощении всего, чего мне нужно в этом мире, чтобы не быть одиноким, о своём идеале, который остался не просто не обретённым, но даже целиком не понятым, не оценённым? А сейчас, когда страсть прошла, когда я, если быть откровенным, сам захотел, чтобы она прошла, предпринял для того усилия, ведь именно сейчас я и стал вдруг сомневаться, надо ли было это делать или, быть может, оставить её нетронутой, цельной. Как ни странно, но на эти противоположные вопросы вновь имеет место лишь один-единственный ответ, ведь не будь ни того, ни другого, всё вышло бы гораздо хуже, чем есть сейчас. Да, я понимаю, что хочу им искусственно примерить две противоположности, которые таковыми не являются, однако единственное из того, что имеет место в действительности, могущее снизить актуальность мучающих меня сомнений – очевидная необходимость пройти сей путь до конца, начать и завершить, и оставить внутри себя лишь след в виде воспоминания, и ни в коем случае не обрести нечто большее, поскольку всё произошедшее вместе – это ещё не есть правда моей жизни, что полностью и предопределило исход метаний. Пусть будет так: сам создал, сам разрушил, поквитался с самим собой, и одно то, что любовь жила лишь внутри меня как моё произведение – лучшее к тому основание. Вообще мне всё более и более начинает между делом казаться, что то же искусство – это в том числе и замещение счастья, когда терпеть реальность сил уж нет и начинаешь представлять себе, как должно быть, а не есть на самом деле. Даже в трагедии имеет место нечто подобное, и смерть тогда получает свою долю реальности в качестве вполне определённого его отрицания у данного конкретного человека. Да и ценность чьей бы то ни было жизни в таком случае можно угадать совершенно точно, ежели далее покопаться в различиях между должным и сущим: она будет строго тождественна ценности того, чем ты в ней занимаешься, ведь при всём многообразии, при всех случайностях именно оно и ни что иное остаётся в сухом остатке субъективных чувств, мыслей, устремлений, только, к сожалению, искусство при этом выступает лишь как средство познания, а счастье – не более чем его (познания) побочный продукт в виде гармонии, и то только возможный, но никак не обязательный.