14.05 Рассказали мне сегодня корявую историю из тех, что от недостатка ощущений в собственной жизни передают друг другу, делая безупречно моральный вид, а внутри тихо злорадствуя над горем ближнего. Дело в том, что в соседнем подъезде живёт один врач, точнее, через один правее моего, если со двора смотреть. Наружности очень интеллигентной, не один живёт, с семьёй, где-то моих лет, я более или менее с ним знаком, случайно, через общих друзей – мы у них однажды встретились, и оказалось, что он почти мой сосед, на этой почве немного пообщались да здороваться на улице стали, собственно, всё. И вот как-то так вышло, что недавно он поспособствовал одной беременной девушке избавиться от плода любви. Я не знаю, как им удалось сойтись именно по такому поводу, у него специализация совершенно иная, да и не табличка же у него над дверями висит, мол, делаю аборты на дому, желающим обращаться и т.д., тут дело тёмное. Не знаю также, что её толкнуло пойти именно этим путём, довольно, наверно, опасным для здоровья, а не обратиться в соответствующее учреждение, где, по-моему, даже анонимность гарантируется, могу лишь предположить, что срок был большим, всё на что-то надеялась. Однако после аборта, правда, разобрать, на следующий день или сразу же в этот, мне так и не удалось, но очень скоро, у неё случился нервный срыв, причиной чего, насколько я понимаю, может быть и нечто гормональное, впрочем, особо настаивать не буду. Всегда легче рассуждать о том, чего не знаешь, потому как доказывать ничего не надо. Более того, говорят, она полночи проплакала у подъезда, причём зачем-то у нашего (скорее всего, даже адрес его плохо знала), умоляя вернуть ей ребёнка, переполошила весь дом, никто не знал, куда звонить: в милицию – жалко девчонку, явно не в своём уме, а приехавшая скорая как бы не совсем по этим делам, но в конце концов явились из соответствующего заведения санитары и всё уладили, если можно так выразиться. Вообще я умиляюсь на наших жильцов, но это тема отдельная. А итог вполне закономерен: он – в милиции, она – в психушке. И ещё один нюанс: он так ни разу к ней не вышел, пока та у подъезда плакала, ему соседи и в дверь звонили, и по телефону (а всё довольно сразу выяснилось) – не ответил, и жена его не ответила, и сын. Неужели искренне полагали, что всё само собой рассосётся? Короче говоря, чернуха беспробудная, и это в самом респектабельном, благоустроенном районе города; вот и помогай после такого людям.
А моё суждение о подобных происшествиях очень даже однозначное: я всегда считал и никогда не собираюсь отказываться от своего мнения, что такие истории, в коих эмоции бьют через край, а ум сочится в стороне по капле, случаются только с теми людьми, которые сами мало что собой представляют – им очень нужна душедёрня, чтобы почувствовать себя живыми, почувствовать причастность жизни, чему-то существенному вообще, разбирать не обязательно, и они сознательно (в большей или меньшей степени) идут на роковые поступки. Впрочем, нет, насчёт сознательности приврал, сам же только что написал, что им ума не хватает, но тогда тем более я прав. Вместе с тем они, наверно, чувствуют жизнь иначе, нежели я, сидя сытым в не без всевозможных удобств квартире. Хотя, раз уж на то пошло, предохраняться надо было, а если она хотела ребёнком кого-то связать и на что-то сподвигнуть и вдруг ошиблась, скорее, просто по неопытности, а не глупости, то почему же её тогда родители от всей этой гадости не уберегли, не разъяснили или ещё чего-нибудь сделали, что им надлежало? Даже пусть случилось, что случилось, существовали тысячи путей, если не для неё, то для него точно избежать подобной развязки. Однако надо было выбрать самую нелепую, самую немыслимую и животную, уголовщину чистой воды. Не может быть, чтобы он настолько нуждался в таких деньгах, и я уверен, совсем небольших. Чем дальше, тем больше чувствую, что история эта крайне тёмная и находится за гранью моего понимания. Пусть я ни с чем подобным ранее не сталкивался, и слава богу, однако какая-то логика в ней должна быть, и, главное, что в сухом остатке? Можно даже поставить три знака вопроса, результат не измениться. Но хватит причитать, что-то я увлёкся, в конце концов всё само собой разъясниться, а если не разъясниться, то особого значения для меня иметь не будет; вернусь-ка к своим баранам.