Это было чувство, не знавшее своей цели, чувство тяжёлое, томительное, незавершённое и чуждое. Прежняя весёлость и надорванное ощущение лёгкости бытия растворились бесследно, разом, вмиг, потому что оказались наигранными. Так Фёдор за закрытой дверью еле-еле дотянул до конца рабочего дня, прислушиваясь у двери, когда, наконец, секретарь уйдёт домой – а задержалась она на целых 12 минут, и ему показалось, что сделала это нарочно. Съёжившись в полоску, завёрнутую в дорогой костюм, он выпрыгнул из двери сначала кабинета, потом своей приёмной и быстрым шагом побежал по коридору, затем по лестнице, чтобы ни с кем не столкнуться в лифте (надо отметить, что от него сильно пахло потом, так что лифтом не стоило пользоваться даже из соображений общего гуманизма), и, вылетев из здания, благополучно спрятался в машине.
– Мужчина, вы что это? – услышал Фёдор, когда остановился на первом перекрёстке, невзначай заметив, что случайно ударил ехавший впереди автомобиль, начавший притормаживать на светофоре. Скорость была небольшой, так что вреда никому никакого не причинил, одну неприятность.
На остановке общественного транспорта неподалёку быстро сгустилась не добродушно настроенная толпа, ожидавшая небольшого скандальчика и последующего разбирательства с милицией. Стали доноситься реплики:
– Что он, надраться успел уже, что ли?
– Да закон для них не писан. Думает, раз такую машину купил, то и давить можно кого попало.
– Надо бы его из машины-то выковырять, а то действительно дёрнет сейчас и убьёт кого-нибудь.
– В милицию уже позвонили?
– Нет, вы посмотрите на него, бледный он какой-то, может, и под наркотиками, – и всё в таком духе. Сочувствовали явно другому водителю.
Тот успел подойти со стороны пассажирского места к автомобилю Фёдора и спрашивал, сильно согнувшись, в приоткрытое окно. Был он лет на 10 младше, высокий, очень худощавый, одет весьма скромно, говорил с небольшой опаской из-за внушительной разницы в стоимости машин, почему и вышел первым. Потом пристально посмотрел на Фёдора:
– Вам, кажется, плохо? может, скорую вызвать?
– Нет, ничего, – сиплым голосом ответил тот, язык всё ещё вяз во рту, – вы извините, я не заметил.
– Ладно, раз так, оформлять, думаю, не стоит.
– Если можно…
– Можно, – он заметно осмелел. – У меня вроде бы ничего не разбилось, фары целы, только краска на бампере немного содралась, – потом наклонился всем своим ростом, чтобы посмотреть за капот Фёдорова автомобиля, – а вот вам придётся в сервис ехать, у вас решётка слева сильно треснула, может, и радиатору досталось.