Так ответил Шут; и крепко запомнила это ответ Тийна, и возненавидела Шута так же пылко, как любила.
Ибо есть на свете женщины, которые могут быть только врагами, и не могут этого изменить никак.
Крепко выругавшись, швырнула Тийна в зеркало тяжелый браслет, но зеркало лишь загудело в ответ. Оно был из бронзы.
Синей тенью метнулась принцесса к звездным занавесям, и, отдернув их, оказалась перед белым мраморным пьедесталом, укрытым тончайшей черной тканью. Сорвав покрывало, она на секунду зажмурилась от яркого голубого света, хлынувшего от кристалла величиной с кошачью голову, круглого, тщательно ограненного чьей-то трудолюбивой рукой. Бережно взяв его в ладони, она почувствовала, как его волшебное тепло пропитывает ей кожу, и спросила:
- О, Свет, скажи, кто едет к нам? – при её словах голубоватая муть зашевелилась, ожила, и ровный голос сияющего пророка ответил ей:
- Враг. Смерть.
- Кому, кому несет он погибель?
- Тебе.
- Но за что?!
- За смерть раба.
- Кто же пожелает смерти какого-то презренного раба?!
- Сами приезжие.
- Так при чем же тут я?!
Кристалл молчал.
- А отец? Кто погубит отца?
- Принц Крифа, и принцесса Кинф.
- Да они же пять лет как мертвы!
Кристалл снова равнодушно молчал.
- Ты говоришь сегодня чушь! Ты врешь! – закричала Тийна в отчаянии. Руки её тряслись, кристалл мелко позвякивал о кольца на её пальцах. – Как мне спастись?
Кристалл молчал.
Дрожащими руками водрузила принцесса голубой бриллиант на место и накрыла покрывалом. Свет погас, и не стало видно ни стульев, ни столов в маленькой тайной комнатке, и принцесса стояла в темноте. Что ей было делать? Дворец готовился принять гостя, и ей тоже было велено готовиться.
И все-таки, никакой из тебя сказитель, друг ты мой Саня! Вот, понаписал чего попало, и снова нужно пояснение, вставку то есть делать надо. А нить-то, нить-то повествования рвется! Дай-ка я вступлю. Итак…
Забегу немного вперед – или назад? Запутался.
А так хотел все объяснить! Зануда.
Но-но! Не умничай! Словом, то, что расскажу я сейчас, произошло много раньше, и по ту сторону гор Мокоа, откуда родом и Чет, и его дочка.
И речь пойдет о том, как она заработала этот треклятый шрам, так портящий ей жизнь – а мы с Белым принимали в том непосредственное участие и были, так сказать, виновниками случившегося с ней несчастья.
Значит, летели мы над равниной.
Изредка, чтобы никто не подумал, что мы действительно бездомные, мы говорили во дворце Дракона, что отправляемся к престарелой матушке, и улетали домой, на матушку-Землю.
Но потом всегда возвращались.
- Снова дождь, – бурчал я, разгребая драгоценную зелень по дну сундука – а не так уж её у нас много, если разобраться! – Нас однажды кинут в Огненный Каньон, потому что мы всегда являемся в дождь. Люди ведь могут подумать, что мы его вызываем, и нас обвинят в колдовстве... Это уже скоро народной приметой станет, как в анекдоте про чукчу!