- Ночью спустимся к Дракону.
Это говорил даже не я; это говорила капля крови, подаренная Драконом. Капля благороднейшей крови. Капля, делавшая нас, людей, братьями независимо от расы и цвета кожи, и заставляющая наши глаза – карие ли, синие ли, – гореть одним, безумным зеленым цветом. И Белый понял меня без слов; и дальнейшие объяснения были просто не нужны; но план разбоя мы все же разработали – это вам не варенье тырить.
Мы сняли охранников, что подпирали нашу дверь (а их было всего-то двое. Ну да; ведь этот Чет не поинтересовался даже, как нас зовут, и, следовательно, не узнал, что Черный – самый лучший боец среди знати на всем континенте. И он разделался с охраной быстренько, устрашив её страшными глазищами.), связали и заткнули им рты, влезли в их одежку – плащ, каскетку типа тазик, наколенники, наручи (хитрый Белый хотел было взгромоздиться мне на шею, уверяя, что так мы будем похожи на немного перебравшего толстого стража, устало бредущего к себе, но я благоразумно отказался – мне достались доспехи слишком огромного и толстого воина, мне итак было невыносимо тяжело), взяли барашка (точнее. я его взял, заботливо завернув в скатерть) и пошли Дракону на выручку.
Видели бы вы это зрелище!
Ковыляющий, то и дело грохающийся о стены толстый страж (знали бы вы, как это тяжело – доспехи, да еще и чужие, да еще и большие, и баран), и волочащийся по полу жирный мерзкий сверток. Белый, делая вид, что высматривает опасность, бежал впереди и покатывался от смеха надо мной, то есть бесстыдно ржал.
Я не ржал!
Я слышал, как ты ржал!
Но со стороны все выглядело если не пристойно, то достаточно обыденно: и даже бравая охрана нас не задержала – просто наградила крепкими эпитетами, достойными данной ситуации, и мой храбрый персонаж беспрепятственно побрел дальше, волоча по полу свой трофей. Со стороны было похоже, что воин крепко надрался.
Таким манером мы дошли до подвала; у меня тряслись ноги, я сипел так, что, казалось, еще немного – и я испущу дух. У самой лестницы в подвал Белый забыл предупредить меня о ступенях, и я упал, сбив его с ног. И мы с грохотом полетели вниз, гремя, как пустое жестяное ведро. Наш жареный барашек растерял все свои жареные достоинства, был обвалян и противен, но это было уже не столь важно.
Мы вылезли из обцарапанных и помятых доспехов, в синяках и шишках, но живые. Дверь, разумеется, была заперта – а чего вы ожидали?! Все-таки, это раньше было хранилищем золота, и если самого золота там больше не осталось, то уж замок-то сохранился. И хитроумный Белый ловко вскрыл его – в далеком детстве, когда мы воровали варенье из шкафа, именно он открывал все запоры, и опыт у него был приличный. Доспехи мы кинули под дверями.